— Наверное, ты права! — рассмеялась Мег.

С тех пор как она вернулась в Лондон со всей семьей, ее отношения с сестрами стали значительно теплее. Видимо, разрушив стену, воздвигнутую ею вокруг себя, чтобы держать Уилла на расстоянии, Мег открыла душу также и своим родным. Теперь ее четыре сестры снова стали для нее тем, чем и были когда-то — ее подругами, наперсницами, ее семьей. В особенности Серена.

Мег отвернулась от зеркала и посмотрела на Серену, державшую на руках дремлющего Уильяма. Мег присутствовала при рождении малыша, и они с Уиллом стали его крестными родителями.

— Он спит?

— Пока спит. — Серена тихо рассмеялась. — Только сон его всегда длится меньше, чем мне бы хотелось.

— Ну что ж, думаю, то же самое можно сказать о любом младенце, — фыркнула Феба. — Обычно считается, что они только и делают, что спят. Но на самом деле едва ли они спят вообще.

— Но твоей Марджи уже почти полтора года, — вмешалась Джессика. — Наверняка она уже спит достаточно долго.

— О, вряд ли. — Феба поколебалась, затем, улыбнувшись сестрам, сказала: — Ну, раз уж мы все здесь собрались, я должна сообщить вам мою новость...

— Ты снова ждешь ребенка! — закончила за нее Серена.

Феба рот открыла от удивления.

— Как ты узнала?

— О, я наблюдала за тобой в прошлый раз, Феба, и, знаешь ли, у тебя при этом делается такой особенный вид...

— Довольно бледный, надо сказать.

— Нет, вовсе не бледный, — рассмеялась Серена. — Скорее сияющий.

Мег и Оливия подошли к сестре и крепко обняли ее.

— Какая чудесная новость! — воскликнула Оливия.

— Я так рада, что ты сообщила нам об этом сегодня, Феба, — сказала Мег. — Это делает сегодняшний день еще более значительным.

Не решившись встать, чтобы не разбудить Уильяма, Серена послала сестре воздушный поцелуй.

Джессика тоже обняла Фебу и глубокомысленно заметила:

— Если ты сейчас жалуешься, что не можешь выспаться как следует, то дальше будет еще хуже.

Феба одарила ее снисходительной улыбкой всезнайки:

— Может быть. Но это стоит того. Возможно, ты скоро сама в этом убедишься.

— Очень надеюсь, что нет! — воскликнула Джессика. — Я хочу пережить множество приключений и спать, сколько пожелаю, прежде чем свяжу себя оравой скачущих вокруг проказливых малышей.

— О, я нисколько не сомневаюсь, что твои дети будут настоящими разбойниками, Джесс, — заметила Серена.

Мег весело рассмеялась.

— Поторопись с моей прической, Оливия! — напомнила Джессика.

— Почему ты так нетерпелива, Джесс? — спросила Феба. — Что ты все время так беспокоишься и суетишься?

— Определенно больше, чем обычно, — добавила Серена.

— Вы все просто не можете понять, каково это! — простонала Джессика.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Мег.

— Дэвид... он... О, он такой джентльмен! — Джессика произнесла слово «джентльмен» так, будто это было ругательство.

— Но почему? — воскликнула Мег.

— Он отказался уложить меня в постель, пока мы не обвенчаемся должным образом, — закрыв глаза, сказала Джессика.

— Что? — вскрикнула Феба.

— Предвкушение убьет меня, — заявила Джессика скорбным тоном.

Феба расхохоталась.

Мег с трудом сдержала улыбку.

— О, Джесс, — ласково сказала она.

— Он настоящий джентльмен, — сказала Оливия, широко улыбаясь.

Мег посмотрела на Серену. Та низко склонилась над своим маленьким сынишкой, плечи ее тряслись от хохота. Она подняла взгляд на сестер, глаза ее искрились весельем.

— Ох, — задыхаясь, произнесла она, — извини меня, Джесс. Но я ничего... — она снова задохнулась от смеха, — не могу поделать. Это слишком забавно. Выходит, что из всех нас ты единственная дождалась свадьбы, чтобы лишиться девственности.

— Ты всегда была самой необузданной из всех нас, — добавила Оливия. — И самой красивой.

— Моя невинная малютка сестра, — сквозь смех произнесла Феба.

— Это вовсе не смешно, — проворчала Джессика. — И это не моя вина, а его. Почему ему понадобилось быть таким чертовски честным?

— Потому что, — сказала Оливия, — он любит тебя, дорогая Джесс. Он хочет все делать правильно. Как подобает порядочным людям.

— Он и в самом деле поступает правильно. — Мег наконец-то позволила улыбке расцвести на ее лице. — Я думаю, это прекрасно, что он настоял, чтобы ты подождала. В конце концов, этот день будет особенным для тебя во многих отношениях.