Шрифт:
Записки Флетчера представляют собой немалый интерес для нынешних этнологов. Описывая нравы и занятия туземцев, он отмечал:
«По природе это люди смирные и привязчивые, без всякого коварства. Их луки и стрелы — единственное их оружие и почти все богатство. Они владеют им искусно, но большого вреда не причиняют: стрела летит недалеко и без большой силы, скорее — как игрушка для детей, чем смертоносное оружие. А между тем они люди такие сильные, что один легко взваливает себе на спину тяжесть, которая потребовала бы двух или трех наших мужчин, и идут себе с ней с добрую милю, с холма на холм, и не передохнут. Они могут быстро и долго бежать и так привыкли к этому, что почти всегда бегут и редко ходят. Мы с изумлением наблюдали, с какой ловкостью, почти без промаха, ловят они рыбу, если она подплывает к берегу на расстояние не дальше человеческого тела».
Капеллан экспедиции описал не только индейцев, но и некоторых животных, обитавших в окрестностях бухты. При этом «кроликами» он назвал местную разновидность белок:
«Мы видели громадные стада очень больших и жирных оленей и еще больше кроликов какой-то странной породы: своей маленькой головой и телом они напоминают нашего кролика, но хвост у них необыкновенно длинен, как у крысы; лапками они напоминают крота; с обеих сторон у них по защечному мешку, куда они прячут пищу, когда напитаются досыта. Туземцы питаются их мясом и очень ценят их шкурки».
Перед тем как покинуть Новый Альбион, Дрейк решил оставить на берегу знак, который не только бы удостоверил факт посещения этой страны английской экспедицией, но и подтвердил «права» королевы Елизаветы на новооткрытую землю. «На медной дощечке, прибитой к крепкому столбу, были вырезаны имя Елизаветы, даты нашего прибытия и добровольного подчинения народа новому властителю, — рассказывает Флетчер. — Ниже в специально вырезанную дыру вставили изображение и герб королевы на шестипенсовой серебряной монетке; под этим — имя нашего генерала.
Когда приблизился срок нашего отъезда и молва об этом разнеслась кругом, мы могли видеть искреннее горе, в которое повергло этих людей неожиданное известие. Внезапно исчез их веселый и счастливый вид, оживленная речь и подвижность заменились вздохами, жалобными стонами, горькими слезами, ломанием рук и самоистязанием; всячески выражали они нам свою скорбь…
Мы и не заметили, как они приготовили свое жертвоприношение и подожгли костер, на который были брошены одна из их цепочек и пучок перьев. Мы всеми силами старались удержать их, но не успели. Тогда мы начали молиться и петь псалмы и этим так отвлекли их внимание, что они позабыли о своих жертвах, дали огню погаснуть и, подражая всем нашим движениям, старались так же, как мы, поднимать кверху глаза и руки.
23 июля состоялся наш горестный для них отъезд. Они взобрались на вершину самого высокого из холмов и оттуда следили за нами, жгли костры и, вероятно, совершали свои жертвоприношения».
«Золотая лань» взяла курс на запад. На следующий день участники экспедиции увидели острова, которые Дрейк назвал Сент-Джеймс (ныне Северные Фарлонские острова). На одном из них моряки настреляли птиц и запаслись тюленьим мясом.
ПОСЕЩЕНИЕ «ОСТРОВА ВОРОВ» И ТЕРНАТЕ
Переход через Тихий океан в Ост-Индию занял больше двух месяцев. При этом движению корабля на запад сначала способствовали северо-восточные пассаты, дующие от берегов Северной Америки в направлении экваториальной зоны, а затем и Северное Пассатное течение. «Целых 68 дней мы не видели ничего, кроме неба и моря, — сообщает Флетчер, — и только 30 сентября показались вдали какие-то островки. Как только мы подошли к одному из них, нас тотчас же окружила масса челноков, в которых сидело от четырех до пятнадцати человек. Они везли с собой кокосовые орехи, рыбу, картофель, какие-то фрукты. Уши у этих людей оттянуты книзу благодаря тяжелым украшениям. Ногти у некоторых отращены на целый дюйм, зубы черны как смоль; они достигают этого при помощи какой-то травы, которую жуют и имеют постоянно при себе. Они подплыли к кораблю, который продвигался очень медленно благодаря слабому ветру, и начали торговлю с нами, сначала очень добросовестно предлагая одно в обмен на другое; в то же время они знаками просили нас подплыть ближе к берегу. Потом мы убедились, что это было желание заманить нас, чтобы тем легче захватить нас, как ценную добычу. Мы поняли, что это за птицы, когда они, заполучив что-нибудь в свои руки, ни за что не хотели с этой вещью расстаться и в то же время ничего не хотели в обмен за нее дать. Когда мы их от себя прогнали, не желая иметь с ними никакого дела, они стали бросать в нас камнями, которых имели порядочный запас в челноках. Наш генерал не хотел платить им той же монетой, но для острастки приказал дать холостой выстрел. Это возымело надлежащее действие: все они попрыгали мгновенно в воду и, нырнув под челноки, остановили их своим телом, чтобы их не отнесло в сторону. И когда корабль был на порядочном расстоянии, они потихоньку влезли обратно и изо всех сил поспешили к берегу. Мы назвали эту землю островом Воров».
3 октября «Золотая лань» покинула воды указанного острова, взяв курс на Филиппины. 16 октября англичане достигли «четырех островов, лежащих на 7° 5' к северу от экватора». Они шли мимо них «до 21-го, а затем стали на якорь и запаслись водой на самом большом из них, называемом Минданао». На следующий день экспедиция продолжила свой путь, пройдя мимо двух островов «в шести или восьми лигах южнее Минданао». Очевидно, это были острова Сарангани и Балут. От них отошли два каноэ. Туземцы, находившиеся в лодках, вероятно, хотели пообщаться с незнакомцами, но неожиданно «сорвался очень сильный ветер, который унес нас от них в южном направлении».
Испанский шпион Франсиско де Дуэньяс, отправленный разведать владения португальцев в Ост-Индии, во время плавания к Молуккским островам в 1579 году останавливался у южной оконечности Минданао, возле двух островов, которые он назвал Сатанган и Кандиган. Там он мог узнать от туземцев о корабле Дрейка, проследовавшем в южном направлении. Достигнув острова Сиаго (современный Сиау), Дуэньяс получил информацию о том, что английский корабль побывал здесь совсем недавно и взял двух местных рыбаков в качестве лоцманов. На молуккском острове Тидоре он раздобыл новые сведения о Дрейке: