Из-за такого количества коралловых рифов плыть в полной темноте было невозможно. Поэтому лейтенант фон Мюке остановил операцию по погрузке, чтобы подготовиться к отплытию. У них имелась вода на четыре недели и съестные припасы на восемь. На шхуне сняли гафельные топсели и приготовили фоки. Спускающаяся ночь заставила их поспешно покинуть гавань. Когда последняя лодка отчалила, англичане разразились громкими криками «ура». Мюке произнес короткую речь и среди трех криков во славу кайзера поднял военно-морской флаг и знак нового корабля Военно-морского флота Его Высочества кайзера Германии, шхуны «Айша». Флаги высоко трепетали на мачте в вечернем свете. Паровой катер медленно тащил ее в море. Новый командир корабля взобрался на верх фок-мачты, чтобы определять лежащие впереди рифы и отмели: у него не было точных карт. При помощи резкого корабельного свистка он направлял паровой катер влево и вправо, в зависимости от того, что видел. Две шлюпки оставались привязанными бечевой.

Солнце полностью исчезло, а поскольку рядом с экватором нет продолжительных сумерек, Мюке больше не мог видеть океанское дно с жердочки на фок-мачте. Ему пришлось забраться на передний водоток с левой стороны и отдавать приказы оттуда. Как раз перед тем, как пройти последний опасный риф, моряки пережили несколько беспокойных моментов. Несмотря на темноту, они видели каждый камушек, каждый пучок морских водорослей на дне — знак того, что шхуна находилась на мелководье. Но им удалось проскользнуть, не коснувшись дна.

Тем временем установили некоторые из парусов, что облегчило работу парового катера в роли тягача. Вскоре шхуна уже шла, свободная от закрывающих ее островов. Большие, тяжелые океанские волны теперь качали ее. Отойдя подальше в море от набегающих волн прибоя, паровой катер призвали к шхуне, чтобы взять на борт остальную часть экипажа. Высокие волны осложняли маневр: небольшое суденышко ударялось о левый борт «Айши». Даже если судьба катера в этот момент не имела значения, то моряки очень беспокоились о старом паруснике. Последний моряк на борту катера заново завел двигатель с паром, который оставался в котле, и со шхуны руль крюками повернули влево. Элегантной дугой катер развернулся и исчез примерно в 20:30. Возможно, через несколько сот метров он наполнился водой и затонул в разбивающихся о берег волнах, возможно он плавал, как корабль-призрак в широком Индийском океане.

Две шлюпки все еще оставались прикреплены к шхуне. Какое-то время они держались западного курса, чтобы избежать попадания в руки вражеского крейсера и обмануть наблюдателей, следивших за их уходом от острова. Лейтенант фон Мюке не хотел идти в нейтральную гавань и поставил конечной целью немецкую Восточную Африку. Более того, «Буреск» вероятно находился недалеко от западной части острова; возможно он не попал в руки врага.

На протяжении ночи они поменяли курс и пошли в северо-восточном направлении. Не было и следа «Буреска». «Эмдену» вскоре придется заходить в гавань, если и не ради мертвых и раненых, то определенно для того, чтобы отремонтировать корабль и взять провизии и угля. Мюке подумал о Батавии и Паданге, оба города находились на одинаковом расстоянии. У него не было навигационных приборов, даже хронометрического журнала. Его единственными ориентирами служили замеры полуденного меридиана. Ему требовалось продвинуться дальше на север, чтобы добраться до области действия северо-западного муссона, который в ноябре дул в районе восьми градусов южной широты. Таким образом они придерживались курса на северо-восток и потом на север, ветер сильно дул с левого борта.

Шлюпки представляли опасность для корабля, ударяясь по квадратной корме, несмотря на длинную бечеву. Часть палубных ограждений была сбита, как и роульс, к которому крепилась бечева. Две шлюпки — это слишком много. Ночью «Айша» мало продвинулась вперед со своими небольшими парусами. В конце концов одна шлюпка уплыла прочь. Она текла и на волнах сталкивалась с другой, пока оставалась привязанной рядом.

Великие приключения десантного отряда «Эмдена» на паруснике, названном в честь любимой жены Мухаммеда, только что начались.

Путешествие небольшой, гниющей шхуны «Айша» лучше всего описано в оригинале судового журнала, из которого взята информация, представленная на нижеследующих страницах.

10 ноября 1914 года

В первое утро в море новый командир корабля размышлял о неопределенной судьбе своих товарищей на «Эмдене» и провел короткую церковную службу. Затем подготовили еще несколько парусов и подняли их. К полудню приготовили все гафельные топсели, фоки, грот-брамсель и бизань. Судно шло на приемлемой скорости, подгоняемое легким, доходящим до среднего восточном или юго-восточном бризе.

Взрывчатые вещества полетели за борт, так как не было места для их хранения, и в любом случае температура оставалась слишком высокой для безопасного хранения. Другие припасы аккуратно разложили. Матросы и мичманы разделились на две смены вахтенных. Моряки рядового и старшинского состава спали в местах для экипажа шхуны — там места были оборудованы для пяти человек — ив трюме, в то время как мичманы заняли штурманскую рубку на корме, а офицеры — две небольшие каюты на палубе. Штурманская рубка служила в качестве кубрика. Потребление воды и провизии строго отслеживалось. Цистерны с водой держались на замке и все получали свою тщательно отмеренную норму у интенданта.

Тщательная проверка киля корабля принесла успокаивающие новости. Судно, противореча мнению своего прежнего капитана, казалось крепким до нижнего трюма. Оно немного текло, но, откачивая воду два раза в день, экипаж держал шхуну сухой. Такелаж оказался в хорошем состоянии, как и гроты, другие паруса — сильно изношены. Карт было мало и они ограничивались маршрутом Батавия — Кокосовые острова. Большую часть времени морякам приходилось управлять судном при помощи общей карты. Они нашли старый справочник, но информация в нем сильно устарела и относилась к периоду между 1824 и 1854 годами. Под рукой также оказался и протрактор, морской ежегодник в приличной форме и механический лаг, которым нашли применение. Моряки пытались выяснить восточно-западное отклонение от курса, наблюдая за солнцем, рассчитывая долготу и определяя точные хронометрические показания. Тем временем они нашли штурманский журнал всего двухмесячной давности с хронометрическим контролем; он тоже содержал ежедневные отклонения. Показания приборов соответствовали рассчитанному курсу и положению и таким образом могли быть признаны примерно правильными. Они им здорово помогли в судовождении.