В 1927 году уже упоминавшийся нами в предыдущей главе немецкий физиолог Цваардемакер предложил очень оригинальный прибор, принципиально новой конструкции. Основная идея прибора заключалась в том, что втягиваемый в нос воздух предварительно проходил мимо легко измеримой поверхности, покрытой пахучими веществами, и насыщался его парами.

В первоначальном виде прибор состоял из стеклянной трубочки, один изогнутый конец которой вводился в нос, а другой вставлялся в полый цилиндр, сделанный из вещества, обладающего слабым запахом (каучука, воска, гуттаперчи и др.). Если трубка втянута в полость цилиндра, то воздух, прежде чем попасть в нос, проходит вдоль его внутренней стенки и приобретает соответствующий запах.

Величина площади соприкосновения воздуха с пахучим веществом определяется степенью выдвижения трубки. Чем эта величина больше, тем сильнее ощущается запах. Если исследовали запах жидкого вещества, в ольфактометр вставляли глиняный пористый цилиндр, предварительно пропитанный этой жидкостью. Для того, чтобы исследуемый не видел перемещения трубки, впереди цилиндра устанавливался экран, и цилиндр перемещали относительно трубки.

В 1932 году А. А. Ушаков разработал метод, основанный совершенно на другом принципе. Он брал полоски фильтровальной бумаги, пропитывал из пахучими веществами и помещал в герметически закрытые коробочки. После извлечения полоски бумаги из коробки она сохраняла некоторое время данный запах, но интенсивность его убывала. Ушаков определял промежуток времени, в течение которого больной продолжал улавливать этот запах и принимал его за меру обонятельной чувствительности. Если вы внимательно читали первую главу, то, наверное, помните, где используется данный принцип. Вспомнили? Совершенно верно, это принцип камертона. Острота слуха оценивается по времени ощущения звука затухающего камертона. Поэтому метод Ушакова иногда называют «обонятельным камертоном».

Несколько напоминает этот метод и концентрационный способ И. М. Кисилевского, предложенный им в 1931 году. Он брал фильтровальные бумажки, смоченные раствором уксусной кислоты разной концентрации и подносил их к носу испытуемого. В зависимости от того, какой концентрации раствор чувствовал испытуемый, определялась острота его обоняния.

В 1938 году советский оториноларинголог Л. Б. Эпштейн предложил простой, но оригинальный способ определения обоняния. Разработанный им прибор состоял из металлического цилиндра, на дне которого находилось пахучее вещество, и стеклянной оливы, вставляемой в нос испытуемого. Между оливой и цилиндром помещалась рейка с 12 отверстиями. В эти отверстия закладывались фильтры из тонкого шелка. Количество слоев шелка в разных отверстиях варьировало от 6 до 22. Чем толще слой, через который должно было пройти пахучее вещество, тем сильнее ослабляется его запах. Максимальное число слоев, при котором запах еще ощущается, являлось в данном случае мерилом остроты обоняния.

Если бы я писал руководство по ольфактометрии (а вы уже знаете, что такое ольфактометрия — это наука об измерении остроты обоняния), то я подробно бы разобрал все виды ольфактометров, историю из возникновения, особенности их конструкции. Но это было бы интересно (и причем очень интересно, уверяю вас) только специалистам. Но тебя, дорогой читатель, ни к чему утомлять этими подробностями. Ты видел наиболее оригинальные конструкции, разработанные на заре ольфактометрии. Но работа над изучением остроты обоняния продолжается до настоящего времени. Я мог бы назвать приборы, сконструированные в 80–90-е годы нашего века, основанные на самых последних достижениях физиологии, электроники, химии газовых смесей, но не стану этого делать по той простой причине, что поиск не завершен.

Ни одна из этих моделей полностью не удовлетворяет исследователей, все они вскоре после создания подвергаются заслуженной критике. Само количество моделей ольфактометров говорит о том, что ни одна конструкция не является оптимальной. А потому в этом вопросе точку ставить рано.

Этим я преследую и свои, немного корыстные цели. Может быть, кто-нибудь из читателей, заинтересовавшись ольфактометрией, предложит свои оригинальные конструкции. И может быть, именно эти модели окажутся наиболее плодотворными. Как знать? Время покажет.

«Душистая симфония жизни» — так называется небольшой рассказ Валентина Пикуля из его сборника исторических миниатюр «Кровь, слезы и лавры». Это даже не симфония — это гимн, гимн искусству парфюмеров, гимн окружающим нас душистым запахам. И свою главу, посвященную роли запахов в жизни человека, мы хотели бы открыть цитатой из этой миниатюры.

«…Из глубины веков дошли до нас первые благовония, сохранившие ароматы древности в усыпальницах египетских фараонов. Библейская Суламифь, соблазнявшая Соломона, плясала перед ним, излучая ароматы возбуждающих масел, пропитавших ее гибкое тело. В древних Афинах любая красавица знала, что руки должны пахнуть мятой, а лицо — пальмовым маслом. Изнеженные патриции гордого Рима буквально купались в благовониях, они опрыскивали ими не только свою еду, но даже улицы, по которым должен проехать император.

Города средневековья погибали среди отбросов и помойных запахов, даже короли бывали вымыты дважды: при их рождении и перед их погребением. Женщины не ведали даже примитивной гигиены и, чтобы заглушать неприятный запах, окружали себя сильно пахнущими духами, вплоть до резкого мускуса, а путники той мрачной эпохи, еще не видя города, догадывались о его близости по запаху духов и помоев. Алхимики искали не только „секреты“ золота и фарфора, но составляли остропахнущие мастики и эссенции, не боясь смешивать воедино мочу младенца с настойкой из лепестков герани, порошок истолченных болотных жаб они перемешивали с цветами индийской пачули.