Когда машина поехала, я спросил у Жан-Мари, что это было. Он пояснил, что это редкий подвид француженок, наблюдать за которыми можно, только тусуясь в шикарных местах. И добавил, что большую часть своего жизненного цикла они проводят вне Парижа.

— А где? — спросил я.

— Например, в Венгрии, потому что там делают дешевые пластические операции. Но чаще всего — в Сен-Тропе, — ответил он. — Понимаешь, они все хотят выглядеть, как Брижит Бардо в 1964-м. В Сен-Тропе все делают вид, что на дворе 1964-й. Кроме тех, кто назначает цены. Вот эти считают, что сейчас 2064-й.

Он также сказал, что Сен-Тропе — это место, где богатенькие папики поливают шампанским девушек в бикини и где можно встретить женщин, накачанных силиконом до такой степени, что они держатся на воде, как поплавки. Сам он ненавидел это место.

Еще одна позиция, в которой они с Элоди не совпадали.

— Сен-Тропе — отличное место, — сказала она мне однажды. — Лучший кокаин во всей Франции.

Родовое гнездо семьи Валери находилось не в самом Сен-Тропе, а в двадцати километрах в юго-западном направлении. На мой взгляд, идеальный особняк в духе Прованса — высокое белое здание (по крайней мере, три этажа) со слегка покатой крышей, выложенной черепицей цвета охры. Окна на верхнем этаже были закругленными, вдоль второго этажа тянулись балконы. Нижнюю часть здания я не мог разглядеть из-за сада, над которым поднимались свечи кипарисов.

От массивных металлических ворот к входу в дом вела двойная аллея низкорослых пальм. Пальмовые ветви напоминали ярко-зеленые фонтаны.

Внизу сверкало Средиземное море. Отец Валери мог вызвать яхту из Сен-Тропе и дожидаться ее прихода на собственной пристани.

Притормозив перед воротами, которые, кстати, были открыты, я обернулся посмотреть на дорогу. Леанн сказала, что полицейские будут на связи, не вдаваясь в подробности. Как понимать ее слова? Что они за мной следят? Мимо проехала одна машина, потом другая, но ни один из водителей не взглянул в мою сторону. Вертолетов в небе тоже не наблюдалось. Не видел я и бликов биноклей в кустах. Наверное, подумал я, они доверяют мне в достаточной степени и мысль о том, что я могу сбежать под защиту Ее Величества, отметена ими на корню. Хотя что-то подсказывало мне, что это не в духе французов. Скорее всего, Леанн и ее люди появятся… ммм… в самое ближайшее время и в самый неподходящий момент.

Ладно, пора ехать. «Пежо», который я взял напрокат в Бандоле, громко зашуршал шинами по насыпной дорожке. Шоколадно-коричневые стволы пальм были похожи на ноги слона. Воображение нарисовало картинку: сейчас одна из них пнет мою маленькую машинку в направлении моря…

Было около 13. 30, и я был голоден как собака. Слева осталась беседка в греческом стиле. Пурпурные виноградные грозди на ней выглядели так аппетитно, что я уже хотел остановиться и перекусить, но вовремя вспомнил, что Элоди с Валери ждут меня у входа в дом.

Увидев машину, Элоди жестами показала мне, чтобы я повернул направо. Она что, хочет, чтобы я врезался в пальму (у дома они были повыше)? Но между пальмами оказался проезд. С трудом вписавшись в него, я вырулил на асфальтированную дорожку, ведущую к парковке, полную больших семейных «рено»; из общей темы выбивался только красный спортивный «мерседес».

Капот моего скромного «пежо» уткнулся в огромный лавандовый куст, который так сильно благоухал, что я испытал неодолимое желание набить цветами мешочек из льна, как это делала моя бабушка. Правда, в Англии лаванда — редкость, и мешочки она набивала мятой.

Мы поздоровались, и я заметил, что за прошедшую неделю Элоди постарела лет на десять. Не то чтобы она поседела или у нее прибавилось морщин, нет. Все дело в одежде. Элоди нарядилась, как если бы ее пригласили на костюмированную вечеринку «Ботаны и стариканы». На ней были темно-синяя юбка ниже колен и блузка, скроенная таким образом, чтобы грудь была незаметна. Наверное, так одеваются монахини, которых на день выпустили из монастыря.

Валери выглядел так же, как в день нашей встречи в Коллиуре, — широкая улыбка на лице и копна спутанных светлых волос. Плюс дорогие солнцезащитные очки. Его одежда выглядела мальчишеской — ни дать ни взять, паренек накануне выпускных экзаменов.

— Ммм… Пол, не мог бы ты в следующий раз подъехать по другой аллее? — Он смущенно показал в сторону асфальтированной дорога. — Старой дорогой с гравием пользуется только моя бабушка.

О боже… Я еще не переступил порог дома, а уже успел допустить оплошность…

— Прости, Валери. Большие ворота были открыты.

— Да, бабуля приехала утром. Они всегда открыты, когда она приезжает. В любом случае, ты как раз вовремя. Все собрались в гостиной на кофе. — Как только правила были обрисованы, Валери приободрился.

— Кофе? Наверное, мне следовало купить по дороге какой-нибудь бутерброд.

— Да, обедают здесь очень рано, — кивнула Элоди.

— В этом виновата Му-Му, — объяснил Валери.

— Му-Му?

— Моя мать.

— На самом деле ее зовут Мари-Анжелик, — проинформировала Элоди.

— Да. В этом доме мы едим ровно в полдень, — сказал Валери. — Мама говорит, что мы должны уважать расписание Господа Бога.

— А Он всегда завтракает в восемь утра и обедает в полдень. — Элоди обратила взор к небу, словно моля о более гибком графике принятия пищи.