В следующий раз в полном составе друзья встретились через пол года. Жена Юры — Лиза пригласила всю профессорскую семью домой и первой в раскрытую дверь вбежала Арина. Она обнюхала Юру, потом Лизу, завиляла хвостом, показав, что узнала обоих, и, походив по комнате, уселась около дивана. За прошедшее время она выросла и стала красивой взрослой собакой.

Во время обеда Стив рассказывал о встрече профессуры университета с новым губернатором Миннесоты Джесси Вентурой, которого он то и дело сравнивал с Хрущевым. Оба руководителя были лысые и необразованные, но при этом учили интеллигенцию правильно жить и продуктивно работать. Стив был недоволен резким сокращением субсидий университету и заявлением Джесси Вентуры о том, что теперь студенческие визы будут выдаваться только после тщательной проверки. В переводе с политического жаргона на обычный язык это значило, что арабские эмиры получат право сорить деньгами в Штатах только при наличии документов и в течение ограниченного времени. Необходимым условием для их пребывания будет также хорошая учёба. Юра полностью разделял мнение губернатора, а для Стива это означало угрозу увольнения и чтобы не оказаться на улице, он решил взять давно положенный ему sabbatical [19] и уехать с женой в Европу.

— А на кого ты оставишь Арину? — спросил Юра.

Профессор посмотрел на него, потом на его жену и, немного подумав, сказал:

— Если ты её возьмёшь, я буду тебе очень признателен.

Так вот, значит, зачем вы приехали! — мысленно воскликнул Юра и взглянул на Лизу. Она отвела глаза. Конечно, она обо всём договорилась заранее и теперь поставила его перед фактом. Наверняка Стив предлагал собаку всем своим знакомым и никто не согласился, а Лиза… Нужно срочно что-то придумать и под благовидным предлогом вежливо отказаться.

— Мы бы конечно могли отдать Арину в приют, — продолжал Стив, поглаживая собаку, — но там за ней никто не будет следить, это же государственная контора, в ней работают одни бездельники.

— Как в университете? — спросил Юра.

— А вы живёте в пригороде, — продолжал профессор, не обращая внимания на реплику, — она вам забот не прибавит, её даже прогуливать специально не придётся, будет себе по двору бегать.

— Она не должна бегать без дела, она же немецкая овчарка, ей надо жить в Германии и пасти овец.

— Юр, ты всегда говорил, что любишь животных, — вмешалась Лиза.

— Платонически, — сказал он и, посмотрев на жену, добавил, — ты не представляешь себе, какого внимания требуют собаки. За ними надо убирать, прогуливать, покупать специальную еду, а когда я буду в командировках, всё это придётся делать тебе.

— Ты же не уезжаешь сию секунду.

— Нет, я уезжаю на будущей неделе.

— Придётся мне помучиться, на что только не пойдёшь ради любимого мужа.

— Зря паясничаешь, Лиза. Собака — это избалованный маленький ребёнок.

— Почему избалованный? — спросил Стив.

— Потому что Арина привыкла быть с людьми, ведь Су не работает, да и ты часто бываешь дома.

— Не беспокойся, она всё прекрасно понимает, посидит и одна.

— Понимать она может и понимает, но у нас нет друзей-собачников, — сказал Юра, — и дом наш для неё будет хуже камеры-одиночки, она здесь с тоски взвоет.

— Значит, придётся отдать её в приют, — грустно сказала Су, — жалко, ведь это для собак, как сиротский дом для детей.

Арина, почувствовав, что настал решающий момент, взяла судьбу в собственные лапы, подошла к Юре, легла перед ним и так грустно посмотрела ему в глаза, что ему стало не по себе. У него запершило в горле, он даже не заметил, что Су шмыгнула носом, а Стив быстро отвернулся. Он некоторое время смотрел на собаку, а потом откашлялся и сказал, что боится брать на себя ответственность по уходу за Ариной, потому что не сможет уделить ей должного внимания. Ей же нужен настоящий друг, родная душа, а он как бы ни старался, хозяина заменить не сможет.

— Будешь другом семьи, — предложил Стив.

— Не хочу быть на вторых ролях.

— Если она тебя полюбит, ты можешь стать и хозяином, — настаивал профессор.

— Стив, ты что, думаешь, я не знаю прописных истин? Даже наш президент понимает, что это невозможно.

Стив был убеждённый демократ и любые нападки на республиканцев действовали на его душу как бальзам, но сейчас он молчал. Ему было не до политики.

— Ты знаешь, что у него в свите две собачки, — продолжал Юра, — возможно, он и держит их потому, что является для них настоящим хозяином и непререкаемым авторитетом, так сказать царь зверей. А у его собачек, наверно, даже специальная охрана есть.

— Наверно, — вяло согласился Стив.

— Ты подумай, ведь если есть телохранители у первой леди, то они должны быть у первой суки и первого кобеля.

— Обязательно, — без всякого выражения сказал профессор, по привычке подыгрывая собеседнику — теперь ты знаешь, на что идут наши денежки?

— На что?

— На охрану президентской псарни.

— Надо же, какой он нехороший, разбазаривает общественные фонды. То ли дело Клинтон, тот сам играл роль первого кобеля.

Физиономия у Стива вытянулась. Су тоже передёрнуло. Наступила напряжённая пауза и Арина жалобно заскулила.

— Видишь, даже собакам становится нехорошо от твоих шуток, — сказала Лиза, пытаясь разрядить обстановку.

— Наоборот хорошо, так она выражает своё одобрение. Правда, Арина? — Юра потрепал её по шее и она от удовольствия закрыла глаза.

— Тогда мы просто обязаны её взять, ведь она единственная понимает твой юмор.

— Если бы понимала, не рычала бы на меня, когда я спорил со Стивом, — возразил Юра, вспоминая свой визит на дачу.

По его тону и поведению Лиза почувствовала, что сопротивление сломлено и Арина останется у них. Не задавая этого вопроса прямо, Лиза начала расспрашивать хозяев как кормить собаку, когда прогуливать и куда везти, если она заболеет. Су подробно всё объяснила и дала телефоны на все случаи собачьей жизни, а потом стала рассказывать родословную своей любимицы. Юра уже слышал эту историю и сидел молча, размышляя как оборудовать Арине комфортабельное жильё. Су, между тем, показывала свидетельство о рождении Арины и копии дипломов, выданных её предкам. Всё это она получила в клубе собаководства. Юра с любопытством рассматривал каждую бумагу, но особый интерес вызвал у него собачий паспорт. Он был такой же как у людей, с фотографией, годом рождения и именами родителей, но вместо национальности в нём была указана порода, чтобы не дай Бог чистокровную арийку не спутали с каким-нибудь двор-терьером. Как и у людей, документ выдавался при совершеннолетии, когда и характер и внешность уже сформировались.