– Что?..
– переспросила она.

– Ничего-ничего. Говорю, что я, теоретически, не против.

– Ага! Значит, вы согласны взять подмастерье?

– Я не говорил "согласен", я сказал "не против"... Ведь с другой стороны, я не могу позволить держать при себе кого-то только ради того, чтобы он просто у меня "числился". Подмастерье надо учить, а у меня педагогического опыта чуть более, чем совсем нет... К тому же, с ним еще и жалованье придется разделять, - добавил доктор с ироничной ноткой в голосе и сделал небольшой глоточек из бокала.

– Пусть деньги будут последней проблемой, которая должна вас сейчас интересовать...

– Мадам, вы так подробно меня расспрашиваете... У вас, если я правильно понял, уже есть кто-то на примете?

– Ну, да. Вообще-то, я хотела пристроить нашего Луиса. А что - парняга ведь не может вечно в юнгах ходить. Еще буквально год-два, от силы, и его в любом случае придется повышать в должности. А так он будет и под присмотром, и при толковом деле, и на будущее не придется больше мозги сушить, куда ему приткнуться. Он парень неплохой, и я хотела бы устроить его как можно лучше.

– Вы, верно, шутите...

– Нет. Если бы я пошутила, я бы сама это заметила... А что, что-то не так? Вы имеете что-то против Луи?

– Нет, против него лично я ничего не имею. Он славный мальчик, - особенно когда занят делом и не устраивает никакие каверзы...
– Просто, понимаете... Не каждому делу можно просто взять и научиться. Мало одного желания, нужно ко всему еще и иметь природную предрасположенность. Я не могу с абсолютной уверенностью что-то утверждать, но, насколько я видел, юнга не проявляет способностей к естественным наукам...да и каким-либо другим наукам я тоже никакого рвения не заметил... Луи даже писать не умеет, а читает только по слогам. Он рассказывал, что никогда не был в школе...

– А что, этому так уж сложно научить? Разве это в школах так долго проходят?
– искреннее недоумение, прозвучавшее в вопросе Шивиллы, повергло лекаря в легкий шок. Неужели она сама не была школяркой? Неужто это прекрасное существо с внешностью морской нимфы и огненным водопадом кудрей, которое сейчас сидит напротив, томно...ну, или не очень томно смотрит прямо на него и невозмутимо хлещет крепчайший алкоголь, никогда не училось в школе и совершенно безграмотно?.. Но морячка удержала мир врача он неминуемого крушения, тут же сообщив о себе очередной факт, - меня вот грамоте учил отец, и все прекрасно - никаких учителей больше не понадобилось...

– Я искренне рад, что у вас все так успешно сложилось. Но эти ситуации - не одно и то же. Вот представьте, если бы к вам сейчас привели любого подростка...даже не любого, а вполне умного и сообразительного, но который в жизни никогда ничего тяжелее карандаша в руках не держал, по улице ходит, боясь замочить ноги в луже, а во время грозы прячется под кровать. И попросили бы вас обучить его морскому делу. Вы бы согласились?

– Нет. Судя по тому, что вы описали - такому сухопутному щенку не найдется места на моем корабле. Разве что, если бы он перед этим уже где-то начал потихоньку осваивать морское ремесло, тогда я бы подумала, и то, может быть...

– Вот то-то, и я о том же, мадам капитан. Невозможно браться учить кого-то с нуля, не имея точной уверенности в том, что в конце из этого выйдет хоть что-либо путное. То есть, теоретически можно, конечно... Но я за это не возьмусь.

– Да, я понимаю вас, доктор. Как жаль...
– Шивилла вздохнула. Видимо, по этому поводу она действительно переживала.
– Если вы так считаете, то я не буду настаивать. В этом вопросе я полностью положусь на ваше мнение, вам оно виднее. Просто за Луи будет немного...обидно. Его мать меня очень просила, и мне придется разочаровать эту добрейшую женщину.

– Вот оно как, тут еще какие-то действующие лица появляются...А кто его мать?

– Да вы ее знаете.

– Вы, верно, ошибаетесь... Я тут без году неделя, вряд ли я могу быть знаком с семьей корабельного юнги.

– Нет, ее вы уже знаете. Потому что эту неделю провели с ней на корабле.

– Луи - ваш сын???
– доктор снова чуть не подавился. Он был ошарашен собственной догадкой и тем, что так экспрессивно высказал ее вслух.

Это как же так получается...сколько же...когда же она...и почему... Но спокойное лицо Шивиллы приобрело лишь слегка удивленное и озабоченное выражение. Она отодвинула от доктора бокал и почти совсем серьезно поинтересовалась:

– Доктор. Может быть, вам сегодня лучше этого не пить? Или не только этого, и не только сегодня... Или мне тоже пора завязывать, потому что ваши шутки, если это была шутка, до меня, почему-то, уже не доходят. Его мать - Марука, наш кок.