Мистер Дэвис говорил о Банке международных расчетов в Базеле. Несмотря на войну, в нем сотрудничали английские, германские и американские финансисты. Работали дружно. Возглавлял банк американский банкир Томас Маккитрик. С немецкой стороны в правление международного банка входили министр Ялмар Шахт, Герман Шмиц от «ИГ Фарбен» и барон Курт фон Шредер. С этими людьми следовало связаться потеснее.

Имя барона фон Шредера упоминалось часто и в других разговорах., В каждой стране были свои Шредеры — в Берлине, Лондоне и Нью-Йорке. Они являлись представителями единой генеалогической ветви банкиров, были связаны финансово-родственными узами. Аллен Даллес получил рекомендательное письмо и к Курту фон Шредеру, находившемуся в фаворе у Гитлера. Когда-то Шредер оказал Гитлеру неоценимую услугу — финансировал нацистскую партию в тяжелые для нее времена. Теперь барон Шредер был членом по меньшей мере тридцати наблюдательных советов германских промышленных трестов.

Накануне отъезда в Европу Аллен Даллес долго разговаривал с братом в его старинном нью-йоркском доме. С самодовольной усмешкой Аллен сказал, указывая на свой портфель:

— Здесь лежат интересы пятнадцати миллиардов американских долларов. Я должен буду представлять их в Европе.

— Ты прав, Аллен, это делает честь нашей конторе. Но не забывай одного: главное для нас не только выиграть войну. Надо нам обеспечить свои интересы в послевоенном мире. Меня тревожит положение на советско-германском фронте. Нельзя допустить, чтобы большевизм проник в Европу. В нужный момент мы прекратим воину. Твоя задача не упустить этот момент. Это не так просто сделать. Используй опыт Роберта Мерфи в Северной Африке. В современной разведке нельзя ограничиваться только военной стороной дела. Выражаясь словами Черчилля, надо создавать, а не только использовать выгодную ситуацию. Впрочем, ты все это знаешь не хуже меня…

Потом они заговорили о военной оппозиции в Германии. Разведывательный отдел Пентагона был в курсе событий и за спиной заговорщиков видел направляющую руку Черчилля. Ганс Гизевиус — британский агент. Немецкие генералы этого не подозревают. Лучше всего взять руководство оппозицией в свои руки. До поры до времени заговор против Гитлера следует заморозить.

Джон Фостер Даллес рекомендовал брату обратить внимание на участника оппозиции Карла Герделера — он руководит иностранным отделом машиностроительной фирмы Роберта Боша. Несомненно полезный человек. Фирма Боша — давний клиент адвокатской конторы Даллесов… Даллесы представляют интересы Боша в Америке. Герделер теснее, чем кто другой, связан с американскими деловыми кругами. С другой стороны, у Карла Герделера большие связи в Германии — с тем же Круппом, Герделер человек солидный, он долго был председателем немецкого союза предпринимателей.

Братья Даллесы засиделись далеко за полночь. Было решено, что надо брать ставку именно на Карла Герделера. Это на тот случай, если придется воспользоваться услугами немецкой военной, или, как ее называют, «верхушечной», оппозиции.

На другой день Аллен Даллес, глава Управления стратегической разведки Соединенных Штатов в Европе, был уже на пути к месту своей новой работы.

Всеми правдами и неправдами Ганс Бернд Гизевиус все же перебрался из Берлина в Швейцарию. Помог ему адмирал Канарис. Канарису важно было иметь своего человека в Берне — безопаснее осуществлять связь с Западом. С начала войны нейтральная швейцарская столица сделалась пристанищем для сонма шпионов, осведомителей, резидентов, опытных и начинающих разведчиков. Агенты британской Интеллидженс сервис, французской Сюрте, американской Си-ай-си, итальянской Овра, немецкого Абвера, румынской сигуранцы, испанской сигуридад и множество других представителей тайного мира разведчиков заполнили гостеприимный швейцарский город. Они работали кельнерами, директорами отелей, клерками, владельцами подставных фирм, магазинов, игорных домов, чистильщиками обуви, сотрудниками торговых и дипломатических миссий. Остряки уверяли, что в Берне на каждый десяток местных жителей приходится два-три иностранных шпиона. Может быть, эта статистика была не так уж далека от истины…

Импозантный и представительный Гизевиус появился в Швейцарии вскоре после капитуляции Франции. Но первые его шаги в шпионском Вавилоне на поприще двойника (официально он работал в германской разведке) едва не закончились провалом. Начальник бернского отделения Абвера, старый и фанатичный нацист, что-то заподозрил. К счастью, он поспешил раскрыть свои карты. Начальник обвинил Гизевиуса в тайных сношениях с английскими резидентами. Произошло бурное объяснение. Шеф бернской разведки грозил, стучал кулаком и предупредил, что немедленно поедет в Берлин и лично доложит там о своих подозрениях. Вот только напишет рапорт.

Но Гизевиус опередил начальника. Он в тот же день улетел самолетом в Германию, прямо с аэродрома явился к адмиралу Канарису и предупредил его о нависшей опасности. Канарис тоже не стал терять времени — приказал немедленно вызвать не в меру ретивого разведчика, как только тот прибудет в Берлин. Он появился следом за Гизевиусом часа через два.

Канарис не на шутку встревожился. Ведь совсем недавно он сам едва не провалился из-за глупости бывшего французского премьера Даладье. Премьер так поспешно бежал из Парижа, что оставил в личном сейфе все наисекретнейшие документы. Среди них оказалось и донесение Гизевиуса по поводу встречи участников оппозиции, кстати тоже происходившей в Швейцарии. Там был Шахт, Герделер, кто-то из генералов. Обсуждали политическую обстановку, после того как германские войска заняли Прагу. Ни у кого не оставалось сомнений, что следующий шаг Гитлер сделает в Польшу. Конечно, если французы и англичане не займут твердой позиции. Об этом Гизевиус и информировал Даладье. Счастье, что в Париже оказался Ганс Остер — сотрудник и доверенное лицо Канариса. Он успел вовремя изъять опасный документ из личного сейфа сбежавшего премьера. И вот теперь нависла новая угроза разоблачения.

— Зачем вы приехали из Берна? — грозно спросил он, — Разве я вызывал вас? Почему вы приехали без вызова, герр гауптштурмфюрер?!

Начальник бернского отделения начал докладывать о причинах, побудивших его так экстренно явиться в Берлин.

— Вы подозреваете Гизевиуса? Имейте в виду, он у меня вне подозрений. Чем вы можете доказать?

Доказательств не было. Только донесение осведомителя, проследившего, как Гизевиус выходил из явочной квартиры британского резидента.

— Ваши обвинения необычайно серьезны. — Канарис нахмурил брови, и они соединились в одну линию. — Если это так, Гизевиус немедленно будет повешен. Немедленно… Но если ваши подозрения не подтвердятся, я первым повешу вас. И тоже немедленно. Мнительность для разведчика так же опасна, как и потеря бдительности. Вы настаиваете на своем обвинении?

Начальник бернского отделения испуганно и неуверенно пролепетал:

— Нет, прямых улик у меня не имеется, но…

— Так вот что: видно, у вас не в порядке нервы. Вы давно не лечились?.. Давно… Это видно. Поедете в санаторий для нервнобольных. На несколько месяцев. Работу в разведке вам придется оставить. Приказ и документы получите в канцелярии. Идите!.. И забудьте о ваших подозрениях! Никому и ни слова!.. Лечите нервы!..