Юферев вылил остатки водки в свою чашку, выпил, зажевал подвернувшимся куском хлеба, потом снял с Апыхтина очки, отложил их в сторонку. Выйдя в комнату, подошел к телефону и, сверившись с записной книжкой, набрал номер банка «Феникс».

–  Приемная Апыхтина?
– спросил он.

–  Да, - ответила Алла Петровна.
– Но его сейчас нет. Он будет позже.

–  С вами говорит капитан Юферев. Дома у Апыхтина несчастье. Вам необходимо подъехать сюда.

–  Что случилось?

–  Захватите с собой близкого ему человека… Заместитель, помощник… Не знаю, как там у вас это называется. Жду вас через десять минут.

–  Видите ли, в чем дело, у нас сейчас начинается совещание, и я боюсь, что приехать немедленно вряд ли кто… Если вы, конечно, не возражаете…

–  Возражаю!
– перебил секретаршу Юферев.

–  Тогда я хочу поговорить с Владимиром Николаевичем.

–  Он не может.

–  Почему?

–  Не в состоянии.

–  Вы хотите сказать…

–  Послушай, тетя!
– В голосе Юферева зазвучали хулиганские нотки.
– Ты мне надоела. Я все сказал.

И положил трубку.

Через десять минут в прихожей прозвенел звонок. Юферев подошел к двери, посмотрел в «глазок» - на площадке стояли три нарядных мужчины и перепуганная женщина.

Юферев открыл дверь и некоторое время с подозрением рассматривал всех четверых.

–  Кто такие?
– спросил он, хотя уже догадался - все руководство банка пожаловало на квартиру к председателю правления.

–  Мы заместители Апыхтина.

–  Очень хорошо. Проходите.
– Юферев опять запер дверь.
– С вами я буду говорить завтра. Познакомимся поближе, побеседуем.

–  О чем?
– выскочил вперед один из приехавших.

–  О жизни. Проходите в комнату.

Все четверо послушно, уступая друг другу дорогу, прошли мимо кухни и остановились перед громадной лужей крови. И молча повернулись к Юфереву, ожидая пояснений.

–  Здесь была убита жена Апыхтина.

Алла Петровна, побледнев, медленно осела вдоль стены.

–  В той комнате картина примерно такая же… Там был убит сын Апыхтина. Мы свою работу закончили, теперь вы приступайте. Квартиру надо вымыть, ковры сдать в химчистку. Или как там это делается… И - похороны. Это большая работа.

–  Простите, а где Владимир Николаевич?

–  На кухне… Плачет.

–  Господи, - простонала, приходя в себя, секретарша.

–  Завтра прошу быть на рабочих местах и никуда не отлучаться. Никаких командировок, поездок и прочего. Вопросы есть?

–  Да нет… Вопросы, как я понимаю, будут у вас, - сказал Басаргин.

–  И очень много. До встречи.
– Юферев направился к двери.
– Закройте за мной. И не открывайте незнакомым. У вас в банке должна быть охрана… Человек с автоматом здесь не помешает… - И Юферев вышел из квартиры.

Кандауров сидел в полупустом затемненном зале ресторана за столиком в углу и обедал, когда к нему подошел невзрачного вида парень и прошептал несколько слов. Кандауров поднял голову и некоторое время смотрел парню в лицо, потом положил ложку, отодвинул тарелку с недоеденным харчо.

–  Сядь, - сказал он.

Парень сел, четко соблюдая правила приличия, - сел не к самому столу, а чуть отодвинул стул, руки не положил на скатерть, они остались лежать на коленях. Но и угодливости в нем тоже не было - в глаза не заглядывал, не суетился, задом не ерзал. Сидел и ждал вопросов.

–  Это точно?
– спросил Кандауров.

–  Дело ведет Юферев.

–  Цепкий мужик.

–  Я как-то был у него в кабинете… - Парень замолчал, ожидая разрешения продолжить. Как и Кандауров, был он в тонком клетчатом пиджаке, черных брюках, белоснежной рубашке и выглядел аккуратно-нарядным. Но что-то его выдавало, что-то говорило о том, что это не обычная его одежда, старательность проглядывала в отутюженных манжетах, наглаженных брюках, посверкивающих туфлях. Оставалось ощущение, что он долго выбирал, что надеть, вполне возможно, в вестибюле ресторана еще раз чистил туфли, не исключено, что своим же носовым платком.

–  И что?
– спросил Кандауров.

–  Я вошел, он предложил сесть… А через три года вышел.

–  Это он может. Но мужик ничего. Ладно, пусть… Какие слухи, Серега?

–  Никаких.

–  Совсем никаких?

–  Совсем, Костя. Я навел кое-какие справки… Наши ничего не знают.

–  Думаешь, гости?

–  Получается, что так.

Кандауров долго смотрел в пустое пространство ресторана, официант несколько раз пересекал его взгляд, ожидая, что тот даст какой-нибудь знак, подзовет, но Кандауров оставался неподвижным. Он поставил локти на стол и провис на них так, что острые его плечи оказались выше головы.

–  Нет, Серега, - произнес наконец Кандауров.
– Гости так не работают. Одно из двух, как мне кажется… Или полная дурь собачья, неожиданность, случайность, недоразумение… Или большие деньги. Апыхтин наш клиент… И с ним не должно такого происходить. Теперь он меня пошлет. И правильно сделает. Но почему бабу с дитем? Вот чего я не могу понять! Если какие-то банковские дела, то нужно убирать мужика… И потом, если бы у него были неприятности на этом фронте, я бы знал. Ты связывался с нашим человеком?