«Партизаны» были проданы издательству «Зекер энд Варбург» на следующий день после ухода Видиа.

Месяц спустя я зашла к Андре в кабинет, чтобы в очередной раз обсудить дела, но, прежде чем я открыла рот, зазвонил телефон. Как всегда. Обычно в таких случаях я, ворча, шла обратно, усаживалась в кресло и брала что-нибудь почитать, но на этот раз я вскочила и схватила вторую трубку. «А, Видиа! — сказал Андре. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?»

Видиа звонил с Тринидада, и было слышно, как напряжен его голос. Он просил Андре связаться с агентом и сказать, чтобы тот немедленнозабрал рукопись «Партизан» из «Зекер энд Варбург» и отдал нам.

<…>

Видиа никогда не говорил, по какой причине он порвал отношения с «Зекер энд Варбург», но его агент рассказал Андре, что в своем каталоге новые издатели окрестили Видиа «романистом из Вест-Индии».

Те книги, которые мы издавали после этого, действительно были хороши (хотя последняя и не столь значительна): «Индия: раненая цивилизация», «Возвращение Эвы Перон», «Среди правоверных», «Излучина реки» и «В поисках центра». Я вела себя так, как в «допартизанский» период нашего сотрудничества, с тем исключением, что мы больше не общались вне работы. Так же вел себя и Видиа.

<…>

Когда же в 1984 году Видиа действительно от нас ушел, причем без всяких объяснений и предупреждений, я прекрасно поняла почему. Он пришел к выводу, что золотая пора издательства «Андре Дейч» прошла. И это была правда. Из-за экономического кризиса и сокращения тиражей такие издательства, как наше, стали нежизнеспособными. Андре потерял былой пыл и азарт. Свое решение продать фирму, почти совпавшее по времени с уходом Видиа, он объяснял тем, что книгоиздательством теперь заниматься «не весело», к тому же здоровье его резко ухудшилось. Под руководством Тома Розенталя фирма просуществовала еще десять лет, постепенно клонясь к закату. Как раз в те времена, когда Видиа окрестили романистом из Вест-Индии, Том возглавлял «Зекер энд Варбург», и его появление у нас в издательстве не могло заманить Видиа обратно. <…>

Уход Видиа меня не разозлил, не удивил и не обидел, разве что я волновалась за Андре.

Найпол поступил, как считал нужным; мы, судя по всему, застали его лучшие времена. И когда много лет спустя Мордехай Рихлер (с него история началась, им и закончится) рассказал мне, что встретил Видиа и его новую супругу и что они «чудесно» смотрятся вместе, я искренне за них порадовалась.

Неуемная жажда коммерческого успеха немного во мне поутихла, и теперь я готов поделиться некоторыми соображениями на эту тему.

Если вы принимаетесь за книгу с единственным желанием — породить бестселлер, вас ждет то же разочарование, какое испытывает человек, женившийся по расчету и обнаруживший полное отсутствие любви. Когда какой-нибудь «скромный автор бестселлеров» сумеет наконец пробиться на прилавки, он тут же возомнит, будто создал шедевр — так человек, не обретя любви (и денег), будет считать брак по расчету блестящей партией.

В идеале (а чем старше мы становимся, тем сильнее стремимся к идеалу) нужно писать лишь о том, что действительно волнует. Другим это может быть интересно или нет, но, если вы ищете собственный путь к успеху, не нужно становиться солидным писателем. И напротив, если вы хотите изучить все тонкости жанра, лучше от настоящей литературы держаться подальше. Хорошая книга способна отравить то удовлетворение собой, какое испытывает автор, только что закончивший очередной бестселлер. Не думаю, что Джеки Сьюзан [5] засыпала с томиком Рильке под подушкой.

В наши дни монументальные сюжеты характерны, в основном, для бестселлеров. В них по сорок-пятьдесят персонажей, а события растянуты на несколько десятилетий, а то и столетий. В них мы находим мировые войны и потрясения, в корне изменившие жизнь нескольких семей. И все это для того, чтобы повествование не стояло на месте. Еще одна особенность бестселлеров — в них, как правило, нет ничего нового. Хорошие писатели выбирают сюжеты попроще. С такими сюжетами ты, по крайней мере, можешь быть уверен, что в твоих книгах есть художественная правда. И это разумно. Как-никак, делаешь благое дело, а не занимаешься порчей культуры. Разумеется, с крупным сюжетом работать сложнее. Из современных писателей только Гарсиа Маркес может осилить полсотни персонажей и пару-тройку десятилетий. «Сто лет одиночества» — потрясающая книга. Но как ему это удалось — не знаю. В моем египетском романе [6] у меня ушло десять страниц на одно только описание излучины Нила.

Не стоит думать, что я пишу обо всем этом ради коммерческого успеха книги. Такой прием, как правило, не работает. Один из критериев настоящего бестселлера — честность: это должна быть лучшая книга, которую автор способен породить на данный момент. Автор должен верить в свой труд. Во многом именно эта вера и делает книгу бестселлером. Стивен Кинг в начале своего творческого пути писал удивительно неумело и скучно, однако читателей подкупала его искренность. Она сквозила в каждой неуклюжей строчке. Успех плохой литературы сродни успеху фастфуда.