Шум погони приближался, и Никита, увидев, что я добрался до находившихся на другой стороне реки зарослей без приключений, последовал за мной. Пока он шел по реке, я усиленно пытался сообразить, как скрыться от преследователей. Рассчитывать, что мы сможем бежать быстрее, чем они, не приходилось.

— Ник! — окликнул его я и замахал рукой. — Возвращайся.

Он остановился, удивленно глядя на меня:

— Ты охренел? Хочешь, чтобы меня сцапали?

— Да, нет же, — надо было быстро объяснить ему суть моей задумки, и я затараторил. — Спрячься на том берегу в свисающих над водой ветвях, — я указал на находившееся метрах в пятнадцати от него дерево, низко склоненное над водой, чьи разлапистые ветви, покрытые густой листвой, давали превосходное укрытие. — Они увидят мои следы в грязи и решат, что мы перебрались на этот берег и побежали дальше.

Ник понимающе кивнул и поспешил к указанному месту. Идти по воде, утопая в иле, было тяжело, но через минуту он добрался до склоненного дерева, поднырнул и скрылся под шапкой ветвей. Я тем временем углубился в джунгли, надломил несколько тонких веточек, словно мы продирались здесь сквозь заросли, а затем пятясь, вернулся к берегу. Я старался двигаться «правильно», помятуя, что опытный человек сразу отличит следы, оставленные тем, кто пятится, от обычных. Шаги при этом короче, пятка вдавливается сильнее, чем носок, а не наоборот, как при обычной ходьбе. По следам, оставленным мной, разобрать, сколько человек выбралось на берег, не представлялось возможным — безликие, неопределенной формы вмятины в грязи, сужающиеся к пятке, которые тут же заполнялись просачивающейся водой.

Голоса раздавались уже совсем близко. Войдя в реку, я помчался к склоненному дереву. Вода сдерживала, ил затягивал, но я старался изо всех сил, на ходу отмечая, что даже с близкого расстояния разглядеть прячущегося в листве Ника невозможно. Ветви утопали в воде, но я не стал подныривать в мутную жижу, как сделал мой друг, а пролез, раздвигая их. Едва я присоединился к нему, на берегу показались преследователи. Их было шестеро.

Фарковцы остановились в нерешительности. Им явно не хотелось лезть в грязную зеленую воду, но и не выполнить приказ командира они не могли. Опасливо озираясь по сторонам, бандиты вошли в воду и вскоре оказались на противоположном берегу. Застыв в ожидании, мы внимательно наблюдали за ними сквозь листву, готовые в любой момент применить оружие. Мутная вода колыхалась от любого движения, и мы стояли по пояс в ней, боясь шевельнуться.

Бандиты осмотрели оставленные мной на берегу следы, а затем, рассредоточившись, медленно вошли в заросли.

— Они пробежали здесь, — донеслось до нас. — Вон ветки поломаны.

Ник ухмыльнулся, мне же ситуация не казалась забавной. Заподозри преследователи обман, они легко могли разыграть эту сценку, чтобы усыпить нашу бдительность. Сделав вид, будто не заметили ничего странного, послали бы кого-нибудь шумно ломиться дальше в лес, часть группы пустили бы обойти нас, переправившись ниже по течению, а часть осталась бы тихо наблюдать с другого берега и ждать, когда мы расслабимся и проявим себя. Но этого не произошло. Спустя минуты три после того, как они скрылись в чаще противоположного берега, Ник тронул меня за плечо и прошептал:

— Что дальше?

Я обернулся, намереваясь ответить, и в этот момент одна из толстых ветвей над его головой ожила и бесшумно соскользнула вниз, плавным движением охватывая туловище бедняги. Я растерялся, глядя, как анаконда кольцами быстро обвивается вокруг него. Лицо Ника побелело, автомат выпал в воду, а руки оказались прижаты к груди. Выпучив глаза от ужаса и боли, он широко раскрывал рот, пытаясь вдохнуть, но змея уверенно продолжала сжимать его. Прежде мне доводилось видеть нападение анаконды только по телевизору в фильмах о дикой природе, но никогда и мысли не приходило, что придется вот так стоять в пахнувшей дерьмом реке, наблюдая, как она в самый неподходящий момент ломает кости моему лучшему другу. Оцепенение мгновенно прошло. Шок сменился злостью, необъяснимой обидой на безмозглого ползучего гада, перепутавшего нас с полноценным безропотным обедом.

Голова анаконды показалась сбоку от Ника, выдвинувшись сантиметров на пятьдесят от его туловища — змея шла на очередной виток — и я нажал на спусковой крючок. Автоматная очередь разметала голову в клочья, тело анаконды содрогнулось, сжимаясь в судороге, а затем ослабло, спадая в воду. Ник вдохнул полными легкими, попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Он бы так и стоял, не в силах вымолвить слова, заикаясь и тараща на меня испуганные глаза, но стрельба выдала наше местоположение, и фарковцы должны были вернуться с минуты на минуту.

— Ищи автомат, — рявкнул я, стараясь привести его в чувство.

— Понял, — ошарашенно моргнув, кивнул он, высвободился из плавающей вокруг него безголовой твари и исчез под мутной поверхностью воды.

Я метнулся к берегу, начал выбираться из воды, но задача оказалась не из легких. Пальцы соскальзывали с покрытых влажной плесенью ветвей, ноги путались в скрытых в воде многочисленных корнях, утопали в вязком иле. Ник всплыл с «калашом» в руке, помог мне вылезти, ухватился за протянутую ему руку и забрался на берег. Он вылил из ствола воду, хотел было что-то сказать, но я приставил палец к губам, после чего указал в сторону противоположного берега. Ник понимающе кивнул.

Мы залегли метрах в двадцати друг от друга, укрывшись за стволами деревьев. Бегать дальше смысла не имело. Следовало встретить фарковцев и преподнести им сюрприз, которого они едва ли от нас ожидали. Долго лежать в засаде не пришлось. На полусогнутых ногах, пригнувшись, они перебегали от одного дерева к другому, напряженно всматриваясь в скрывавшие нас джунгли противоположного им берега. Мой расчет оказался верным. Бандиты были осторожны, но, видимо, недооценивали нас. Посовещавшись, они вошли в воду, представляя собой великолепную цель. Но один все же остался на берегу, прикрывая их переправу. Когда пятеро фарковцев оказались на середине реки, нас разделяло не более десятка метров. Ник не выдержал первым, открыв по ним ураганный огонь. Я нажал на спусковой крючок через мгновение, и автоматные очереди слились воедино, разорвав тишину. Словно остро наточенная коса прошла по высокой траве, легко срезая ее — бандиты попадали изрешеченные пулями, не успев выстрелить в ответ. Шли-шли, а потом резко, как по команде, попадали в мутную воду кто рожей, кто спиной и поплыли-поплыли по зеленой поверхности. Только тот, что ждал на берегу, остался невредим. Он не стал проявлять геройства, развернулся и попытался скрыться в зарослях. Одиночный выстрел — и бандит спиной плашмя повалился в реку, поднимая снопы брызг.