Когда Тали вернулась, её ожидали Алаксон и две девушки, вместе с которыми она провела много дней в безмолвии Временного посёлка. Служитель сказал, что отведёт их туда, где живёт совершенная гармония.

— Почему мы пойдём вчетвером? Где все остальные? — спросила Тали.

Алаксон улыбнулся и некоторое время молчал, подбирая слова.

— Я отведу вас к храму жриц солнца, а дальше меня не пустят. Наверное, боятся, что я ослепну от красоты.

И он рассмеялся, глядя на девушек светло и чисто. Ему было весело, он видел в них нежных существ, призванных служить Закону. Юная ученица поняла, о чём он говорит, и ей почему-то стало грустно.

— Скажи, мой друг, разве моя Душа, которая не умирает, отличается от твоей? Почему для меня нужен какой-то другой путь? — удивилась Тали, хотя ответ на вопрос этот она уже предугадала.

Алаксон ничего не сказал. Всю остальную дорогу они шли молча.

Когда Служитель оставил спутниц у ворот храма и попрощался, на глазах Тали уже блестели слёзы. «А как же Ассаван? Неужели я больше не буду видеть его? Конечно, я понимаю, что быть его ученицей — большая честь, которой я не достойна.

Но…»

Их встретили молодые девушки, одетые в воздушно-лёгкие одежды, и окружили вниманием и заботой. А потом они куда-то шли по длинному светлому коридору, украшенному цветами, тонкими драпированными тканями и каменной резьбой, но всё это Тали видела сквозь мутную пелену слёз. Потом, из сострадания к обеспокоенным ученицам Храма, Тали сумела совладать с собой, она отвечала на вопросы, улыбаясь в ответ. Приветливые и милые создания рассказывали трём только что обретённым сестрам о музыке, которую исполняют в Храме на рассвете в честь рождения Светила. Они говорили очень красиво, их нежные голоса звенели певучим эхом по стенам коридора.

Весь день Тали провела как во сне. Она видела Храм, слишком прекрасный и непонятный для неё, залы для занятий, напоминающие сады под крышей, неизвестные ей музыкальные инструменты и странные предметы, назначение которых не могла определить. Всюду царила такая красота и утончённость, что Тали невольно почувствовала себя грубой и неуклюжей. Она, столько лет скитавшаяся среди скупых камней в поисках себя и смысла жизни, привыкшая не замечать боль и холод, теперь оказалась здесь…

Вечером одна из прекрасных девушек отвела Тали в маленькую комнату и объяснила, что завтра молодым ученицам предстоит встреча с Госпожой, Жрицей жриц, Возлюбленной Солнца. Когда её чуть слышные шаги отдалились и стихли, Тали огляделась. Все вокруг было белым, на плетёной кровати, покрытой светлым покрывалом, лежало расправленное по всей длине платье из тонкой нежной ткани. Оно было таким же в точности, как у милых жриц и как то, которое оставили для неё после первого пробуждения в стенах Золотого города. Его украшали серебристые вышивки, оплетающие рукава и полы замысловатым растительным узором. Узкий блестящий поясок лежал рядом, и на концах его Тали заметила по три маленьких колокольчика. Теперь ей стало ясно, почему появление жриц сопровождалось нежным, еле уловимым звоном. Если девушки двигались плавно и ровно, колокольчики вовсе молчали.

Не смея прикасаться ни к чему из того, что её окружало, Тали опустилась на пол посередине комнаты. Она думала о хранительницах гармонии и их Таинствах, о прекрасной музыке и завораживающем шествии юных жриц. Но все эти образы остановил и прогнал другой, более яркий. Она снова вспомнила задумчивые синие глаза, в глубине которых светилась любовь. А потом перед ее внутренним взором предстал Храм Знаний с горящими, изредка подрагивающими огнями факелов и манящим огромным входом. Там, внутри, в самой темноте, обитало нечто сокровенное, открывающееся только тем, кто неустанно искал его. Тали почувствовала непреодолимое желание вновь приблизиться к величественному гиганту и заглянуть в черноту…

Солнце село, и стало темно. Тали решила не зажигать светильник, стоявший прямо перед ней на маленьком столике. На чистом вечернем небе, заглядывающем через узкое окно, уже выступили первые звёзды. Глаза девушки застыли неподвижно, обращённые в необозримую даль и, одновременно, в саму себя. Шло время, но она не замечала его. Юная ученица встала, когда уже была ночь, тихо открыла дверь и вышла из комнаты. Быстро, как стрела, и бесшумно проскользнула она по длинному коридору и оказалась на улице. Звёзды сияли над нею — весь небесный свод был усеян ими до самого горизонта. Необычайно яркие и огромные, они мерцали в черноте, каждая из них была не похожа на соседнюю и как-то по-особенному испускала неровный свет. Тали стояла на песке, запрокинув голову, и вращалась вокруг себя, зачарованная и изумлённая. Потом она направилась куда-то в полной темноте, следуя почти на ощупь в направлении, которое примерно себе представляла. Прошло немало времени прежде, чем она различила знакомые огни факелов и прямоугольные силуэты зданий. Отсюда дорогу она знала хорошо. Глубоко вздохнув, девушка замедлила шаг…

Из темноты торжественно выплыл огромный таинственный Храм. Факелы слабо освещали прямоугольный дверной проём, и кругом царила тишина… Такой тишины Тали не слышала ещё никогда, она резала уши, и было страшно вздохнуть, так как звук этот слишком явно нарушал её. Не было никого, все Служители исчезли куда-то, и только она стояла перед лицом каменного гиганта. Широкие ступени в размер всего главного фасада уводили взгляд к зияющей черноте входа. Двери находились в глубине, их створки были плотно закрыты. Тали дрожала всем телом. Она медленно приблизилась к ступеням и ещё раз оглянулась, убеждаясь в том, что никого нет рядом. Стук её сердца казался раскатами грома в царящем безмолвии. Она сконфузилась от мысли, что этот «грохот» выдаст её, но потом сообразила, что только она слышит его. Тогда Тали поднялась по ступеням и остановилась перед входом, который во сне и наяву не давал ей покоя. Постояв в нерешительности некоторое время, она подошла к стене и сняла факел. Приоткрыв тяжёлую дверь, ученица шагнула в черноту…

Гулкое эхо зазвенело над нею и, отражаясь от стен и колонн, разнеслось вверх и коснулось узких окон. Над Тали была пустота, не имеющая пределов, она нарастала с каждым шагом, сгущалась, пронизывала воздух сладким ароматом. Медленные шаги тонули в необычной тишине, поглощающей почти все звуки. Только откуда-то сверху доносилась негромкая возвышенная песнь ветра. В ней говорилось о Законах и о тишине, о молчании и о ТАЙНЕ, — Тали ощущала это, но не могла разобрать ни слова. Держа факел перед собой, она пыталась разглядеть то, что находилось в самом сердце Храма. Воздух здесь был необычен: живой и звенящий, он создавал необъяснимый барьер свету. Среди тысяч знаков и символов, начертанных на колоннах, и вырванных из темноты жёлтым светом, Тали различила несколько знакомых ей. Она разглядывала их с замиранием сердца, пытаясь уловить сокровенную суть написанного.