– Тебе у нас нравится? – спросила Эзерлей.

– Вроде неплохо. Эти нопстеры действительно такие мирные, какими кажутся?

– Да, они очень спокойные. Я вначале их боялась, думала, раз у них такие жуткие мускулы, то им тяжело тут живется, ан нет, климат теплый, еды хватает всем, голода вообще никогда не бывает, никто ни с кем не воюет, у нас такого даже в сказках не было.

– А у нас бывало, – заметил я. – В сказках бывало. У нас верят, что люди, которые при жизни хорошо себя вели и не нарушали законы, после смерти попадают в рай, где будут жить вечно и будут счастливы.

– Ты веришь в жизнь после смерти? – удивилась Эзерлей.

– Я нет, но многие мои соплеменники верят. Слушай, а алкоголь тут есть?

– Что?

– Ну, как бы это объяснить… Есть такие напитки, когда их выпьешь, потом становится так легко, хорошо…

– Наркотики, что ли? – сообразила Эзерлей.

– Можно и так сказать.

– Нет, наркотики здесь запрещены. И правильно. У нас раньше эрастеры запрещали их есть, а потом, когда эрастеров не стало, женщины стали их есть каждый день, они прямо с ума сходили… Нет, здесь наркотиков нет.

– Даже самых слабых?

– Никаких. В кафе их не выдают, а если захочешь сам приготовить, не позволят.

– А если никто не заметит?

– Так не бывает. Тут есть бог, он называется компьютер, он все видит.

– Тут кругом камеры слежения?

– У компьютера глаза повсюду. Он следит за каждым нопстером все время, круглые сутки. Если захочешь сделать что-то запрещенное, он сразу вызовет полицию.

– Так вот почему нопстеры такие мирные…

– Может, и поэтому. Но, по-моему, они всегда мирные. Ты не смотри, что они такие страшные, все эти шипы у них только для защиты. Кстати, твое плескубо готово.

Я повернулся к стойке и увидел, что на ней стоит тарелка с таким же псевдокитайским кушаньем, как у Эзерлей. На вкус плескубо оказалось весьма приятным, это было нечто вроде салата с авокадо, но подогретого и политого чем-то вроде соевого соуса.

– Вкусно, – сказал я. – Только мяса не хватает. Я произнес эти слова и с удивлением понял, что мясо как раз здесь не нужно.

– Они растительноядные? – спросил я у Эзерлей.

– Кто?

– Нопстеры.

– Да, мясо они не едят. Их предки жили в джунглях и питались плодами.

– А зачем все эти костяные шипы?

– Для защиты. Их предки так отбивались от хищников.

– Понятно… А ваши предки от хищников как отбивались?

– Никак, – сказала Эзерлей. – В наших лесах нет больших зверей. Странно, я всегда думала, что нас создали боги, но я стала читать книги и узнала, что все разумные существа во всех мирах происходят от зверей. Я не знаю, от какого зверя произошли млогса, в наших лесах не водится никого, похожего на нас.

– Наверное, это только в твоих краях, – предположил я. – У нас на Земле обезьяны тоже не везде водятся.

– Какой ты по-настоящему? – заинтересовалась Эзерлей. – Я имею в виду, какое у тебя настоящее тело?

– Почти такое же, как это, – сказал я. – Только более хлипкое, без чешуи и без гребней. И во рту у меня зубы, а не сплошная кость, как у нопстеров.

– А хвост у тебя есть?

– Нет. И шерсти тоже почти нет, она только на голове растет.

– Прямо на черепе?

– Ага.

– Странно. А зачем?

– Не знаю. Вроде, от солнца защищает…

– Я бы хотела побывать на твоей планете, – задумчиво произнесла Эзерлей.

– Пока нельзя, – сказал я. – За мной охотятся, у них есть специальный прибор, определяющий, кто прибывает на планету через Сеть. А поскольку у нас посетителей мало, враги могут отслеживать каждого. Как только они поймут, что я – это я, меня убьют.

– Ты так и будешь отсиживаться в чужих мирах?

– Нет, – ответил я, – не всю оставшуюся жизнь. Я так понимаю, фээсбэшники… ну, воины моего мира, скоро сами построят машину, которая будет определять, кто откуда прибыл, и тогда они найдут тех, кто за мной гоняется. Когда придет время, меня позовут, а сейчас возвращаться на Землю для меня самоубийство.

– Ты агрессивен, – заметила Эзерлей.

– Почему?

– Ты так радостно говоришь о том, что будешь воевать…

– А что мне еще остается? Всю жизнь бегать и прятаться? Я, между прочим, на них первым не нападал, это они за мной гоняются.

– Из-за чего они тебя преследуют? – спросила Эзерлей. – Только из-за того, что ты занял чужое тело без спросу? Ты ведь давно освободил его. Или они хотят тебя наказать?

– Не знаю, чего они хотят, – сказал я, – и, честно говоря, не хочу узнавать. Они ведь ничего не спрашивают, а сразу атакуют. Знаешь, как меня пытались убить в последний раз? Я лежал без чувств в реанимации, это такое место, где находятся те, кто при смерти, приходил в себя после операции, а кто-то из них вселился в тело той женщины, что за мной ухаживала, и ее руками дал мне яд. Я еле успел убежать.