А в довершение всего, на рухнувшего на пол мужика, ошеломлённо мотающего головой, охранники леди налетели. И сноровисто запинали его под стол. Затем резво вытащили, заломали, схватив за волосы и вывернув руки за спину, и заставили на колени опуститься. Да тут же один из воинов в чёрном с силой в челюсть Молоху пробил, сурово выдав: — Ты как посмел, урод поганый, леди толкнуть?! — И ещё раз припечатал, так что у бывшего десятника герцогской гвардии мотнулась голова.

Надо отдать должное Молоху — моментом всё осознал. Не растерялся, не впал в ступор, и даже рыпаться не стал. Повертел рассаженной в кровь мордой и, найдя взглядом Кейтлин, тут же повинился, неуклюже выговаривая слова и отчаянно кося под деревенского остолопа: — Прощения просим, добродетельная леди… То целиком моя вина… На милость вашу только уповаю…

Вот что значит опыт общения с благородными! Набрался, вишь, уму-разуму за время службы в герцогской гвардии!.. Вон как ловко выкрутился! Пару слов сказал, а под суд его уже, получается, не отдашь. Ди Мэнс придётся самой определяться с наказанием. Так принято у знати в отношении чистосердечно признающих свою вину лиц. Чтоб проблему, так сказать, не развивать.

— Что заставило тебя нестись не глядя перед собой? — рассержено вопросила у Молоха Кейтлин, чуть успокоившись после стремительной схватки.

— Да… — замешкался с ответом зарыскавший глазами по сторонам злодей. А потом возьми, да брякни, наткнувшись взглядом на меня: — С другом своим свидеться спешил! Вот!

— А это ты зря… Ой, зря… — покачав головой, едва слышно прошептал я.

— Так Стражник твой дружок?! — как и следовало, ожидать вновь полыхнула яростью демоница. И гневно бросила, отдавая приказ своим людям: — Всыпьте тогда ему полсотни плетей!

А я укоризненно выговорил, обращаясь к ошарашенно разинувшему рот Молоху: — Ну вот видишь…

На самого избранная мера наказания впечатление произвела. Полсотни плетей это не фунт изюма. Обычно прописывают пятёрку, в крайнем случае десятку ударов. А то ведь двадцатку, да в полную силу если, уже не всякий человек вынести может… Ну, Молох, учитывая что у него есть талиар и полсотни выдюжит, но встанет он после такого явно нескоро… И запомнит урок на всю оставшуюся жизнь.

— А теперь займёмся тобой… — обратилась разъярённая Кейтлин ко мне, едва её люди угомонили начавшего вырываться Молоха, банально запинав и вырубив его.

Я не удержался, сглотнул, и бросил быстрый взгляд в сторону окна, размышляя, а не пора ли сигануть в него. Мой амулет тоже недолго сможет сдерживать атаки могущественной магессы, возжелавшей поджарить меня до хрустящей корочки.

С трудом удержав себя на месте, я торопливо предложил Кейтлин: — Может, сначала поговорим?

— Нам абсолютно не о чем с тобой говорить! — гневно фыркнула она. Но из колеи я её всё же своими словами выбил. Заставил задуматься над тем, что собирается совершить. Ведь Кейтлин, помедлив, развеяла начавший формировать огненный шар! Правда потом… Потом демоница сделала совершенно неожиданный вывод: — Но ты прав, так легко тебя убивать нельзя… — И решительно велела своим людям: — Этого тоже хватайте.

Ну этого я уже потерпеть не мог. Одно дело ди Мэнс, у которой есть основания для претензий ко мне, а другое совершенно левые люди. Пусть и слуги её. Да и не по закону это.

— Только суньтесь — мигом грабки попереломаю, — холодно предупредил я пару двинувшихся ко мне воинов в чернёных кожаных бронях.

— Не слишком ли ты самоуверен? — насмешливо осведомился один из них и демонстративно похрустел толстенной бычьей шеей, разминаясь перед схваткой.

— Да нет, — безразличным тоном вымолвил я, не обращая никакого внимания на эту показуху. Ну да, здоровые все лбы, да талиары неплохие небось у каждого есть. Но и я не лыком шит. И криво усмехнувшись, я взялся за край толстенной дубовой столешницы и чуть напрягшись, с громким хрустом отломал от неё кусок. Отбросил обломок и, отряхнув руки, веско заметил: — И ещё. Вы здесь никто. Нападёте — отвечать буду словно встретив каких-нибудь грабителей или бандитов. Не церемонясь. А выживет ли при этом кто — другой вопрос…

— Что-то ты осмелел больно, Стражник, как я посмотрю! — прорычала, перебивая меня Кейтлин.

— Да я таким и был, — пожав плечами, заверил я её. И угрюмо молвил: — Не по закону поступаете, леди, людишек своих натравливая, не по закону. А значит, прибить я их имею полное право. — Сердито подумав про себя: «Хочет убивать — пусть убивать, а издеваться — не позволю!»

— Ах по закону тебе, значит, захотелось?! — взъярилась она. Стиснула кулачки и долгое мгновение прожигала меня испепеляющим взглядом. А затем, внезапно, опустила руки и прошипела: — Хорошо же, хорошо… — И гневно бросила: — Будет тебе по закону! — Круто развернулась на своих каблучках и поцокала к двери!

— А платить кто будет за разгром?! — ожил, наконец, застывший за стойкой бара владелец «Драконьей головы». Понятно, всё ж таки, проделки демоницы не прошли бесследно — пока Молоха воздушным пульсаром к стене трамбовало, четыре стола вместе совсем что на них было опрокинуло-расшвыряло по пути, да и половицы на месте где бандит стоял неслабо так прогорели.

А ди Мэнс даже не повернула в его сторону головы! Просто взяла, да ткнула пальчиком назад, указывая на меня!

Хлопнула дверь. И собравшийся в зале люд зашуршал-загудел, обсуждая произошедшее. А Калвин, бросив на стойку полотенце, решительно направился ко мне. Опасаясь, видать, что и я улизну, не расплатившись за нанесенный залу таверны ущерб. Но, так как я и не подумал сдёргивать, тьер Труно потихоньку сбавил темп и уже спокойно приблизился ко мне. Подошёл и первым делом осторожно спросил, мотнув головой в сторону двери: — Стайни, а кто это был?..