– Зоя, так, может, тебе надо нанять няню, а самой выйти на работу? Смотри, как хорошо девушки ладят с Ванечкой, – я оглянулась на игровую площадку.

– Год назад я заикнулась о том, что хочу выйти на работу, но Семену эта идея не понравилась. Он считает, что нянька непременно будет плохо обращаться с нашим сыном да еще втихаря и обворовывать нас примется.

– Значит, сам от воспитания он устранился, нянькам не доверяет, а ты, по его мнению, плохо воспитываешь сына? При этом в случае развода Семен хочет оставить ребенка себе. Что же он с ним будет делать?

– Женится на другой, а Ванечку будет воспитывать мачеха. – Голос Зои звучал надтреснуто. – Как-то в пылу скандала он мне так и сказал.

– Вот наглец! – вырвалось у меня.

Я подумала о Краснихиной. Порываев обещал ей развестись с Зоей, и она ждала этого. Но знает ли Ирина, что сына Семен намерен оставить себе? Мне вдруг вспомнилось, как эта молодая женщина, медсестра по образованию, кормила пятилетнюю Таню одним «анакомом» и поила ее ржавой водой из-под крана, и мне стало не по себе. Захарова была для нее совершенно посторонним ребенком, а Ваня – сыном разлучницы. Я даже боялась себе представить, как она будет к нему относиться, если вдруг станет его мачехой! Не исключено, что Порываев в самом деле собирается расторгнуть брак с Зоей и жениться на Ирине. И если его что-то останавливает, удерживает от этого шага, то только фирма, которая числится на имя его пока еще законной супруги. Зоя обошла молчанием, по каким именно делам она ходила в «Свечу», но я не стала расспрашивать ее об этом, чтобы не вызывать подозрений своим чрезмерным любопытством.

– Ой! – воскликнула Порываева, взглянув на часы в мобильнике. – Мне пора Ваню забирать.

За час, проведенный на игровой площадке, мальчуган так вымотался, что стоило посадить его на мягкий диванчик, как он сразу же заснул.

– Знаешь, Зоя, – негромко сказала я, – у меня сейчас все равно нет никаких дел, так что я займусь твоим вопросом. Твою жизнь определенно надо как-то менять!

– Согласна, – вздохнула моя новая знакомая. – Угроза того, что Семен может разлучить меня с сыном и доверить его воспитание посторонней женщине, висит надо мною дамокловым мечом. Если честно, я об этом никогда ни с кем не говорила. Полина, ты первая, кто от меня услышал такое признание.

– А как же твоя мама? Разве ты не делилась с ней своими семейными проблемами?

– Она думает, что у нас с Семеном все хорошо. Я не хочу ее разочаровывать. У нее и без меня проблем хватает.

– Понятно.

Ванечка зашевелился, проснулся, огляделся по сторонам и хотел сразу же побежать на игровую площадку. Но мать его остановила:

– Все, Ванечка, на сегодня достаточно. Нам пора домой. Тебе надо кушать.

– Хочу ням-ням, – подтвердил мальчик и потянулся к пустой тарелке.

Официантка принесла нам счет, я сказала, что оплачу его. Зоя сначала возразила было, но быстро сдалась. Потом мы обменялись с ней номерами телефонов, взяли Ваню за руки и пошли к выходу. На улице я посадила моих новых знакомых в маршрутное такси и вернулась к «Свече», около которой остался мой «Мини Купер». Сев в машину, я не смогла удержаться от того, чтобы послушать разговоры в «Адреналине». Стоило мне надеть наушники и включить кнопку приемного устройства, как до моего слуха донеслось невообразимое многоголосье. Олег Студеный разговаривал по телефону, Ирина Краснихина – с клиентом, а Андрей Юшков – с клиенткой. Ничего особо интересного в этой перекрестной информации не было, поэтому я выключила прослушку и позвонила Нечаевой:

– Привет, Алина! Как дела?

– Поля, тебя чьи дела интересуют – мои или «твои»?

– Конечно же, твои.

– Да? А я думала, что ты сразу же поинтересуешься, как мы с Пинки съездили в «Дубки»… Значит, так: у меня все хорошо, если не считать, что Николаша снова в командировку уезжает. Ну что это за работа? Неделя – дома, неделя – в разъездах… Ему и самому это порядком надоело, но он не хочет менять работу. – Нечаева еще долго щебетала что-то о своем бойфренде, который работал региональным представителем какой-то фирмы. – Теперь о Пинки. Когда у нас наконец появится одежда? Мы вышли в свет и почувствовали себя совершенно голыми. Поля, ты же была в «Дубках», была?

– Конечно.

– Ты видела, как там одеты собаки? Я была готова сквозь землю провалиться, когда нам навстречу попалась йорка в джинсовом костюмчике. Пинки-то была голая! Да, Поля, подставила ты меня, ой как подставила!

– Алина, по-моему, ты преувеличиваешь степень этой… трагедии. Далеко не все собаки, которых я видела в том сквере, были одеты.

– Мальчики – да, они в основном без одежды, а вот девочки…

– Ладно, Алина, я тебя услышала. Я потороплю Ольгу, – пообещала я и спросила: – Ты мне про Юшкова можешь что-нибудь рассказать?

– Да, вчера и сегодня он утром гулял с Марселем в «Дубках», но недолго – минут пятнадцать. Ни с кем особо не общался, только здоровался с другими владельцами собак. Я пока не стала с ним знакомиться, зато разговорилась с одной теткой, у нее пудель. Оказалось, она – соседка Андрея. Он холостяк, и, когда занят на работе, совершать променад с его бульдогом приходится ей. Пока это все, Поля.

– Алина, это очень ценная информация, – я несколько преувеличила ее значимость, чтобы подружка не обиделась, – но ее недостаточно. Ты уж по мере возможности продолжай наблюдение.