Далеко не все мамы хотят, чтобы у их сыновей были подружки, однако в этом вопросе они практически бессильны. Им хочется, чтобы их мальчики встречались и завязывали отношения с воспитанными девочками из хороших семей. Им редко нравятся татуировки и пирсинг. Кроме того, они хотят, чтобы сыновья относились к девушкам уважительно и вежливо.

Мамы мечтают, чтобы их мальчики нашли хорошую работу, сделали карьеру, которая приносила бы им радость, и занимались тем, чем можно гордиться. Они хотят, чтобы их сыновья превратились в достойных мужчин и выдающихся членов общества, вносящих в него положительный вклад.

Наконец, они хотят, чтобы их сыновья женились на воспитанных девушках. Мамы хотят иметь много внуков. Разве не здорово ходить по магазинам и покупать внучке всякую розовую ерунду, которую они никогда не покупали собственным детям?

Все это понятно и вполне объяснимо. На самом деле для своих сыновей я хочу того же самого, за исключением здоровых завтраков, к которым, должен признать, имею некоторую слабость. А ведь я даже не мама. Отважусь предположить, что все мы хотим для своих детей одного и того же — и мамы, и папы.

К сожалению, все это абсолютно нереально. Родители, чьи дети достигают столь высокого уровня совершенства, однажды обнаруживают, что их отпрыски — серийные убийцы, тщательно скрывающие свои наклонности.

Для всех остальных жизнь детей оказывается не такой упорядоченной.

Есть мамы, которые искренне хотят больше узнать о том, чем живут их сыновья и как общаться с ними более эффективно, но не всегда готовы менять для этого свой стиль поведения. Они вежливо выслушают ваши советы, а затем объяснят, почему только что сказанное вами им не подходит, поскольку они так не делают. В чем и заключается любопытный парадокс: вы знаете, что ваша стратегия работает плохо, и в то же время не желаете следовать советам и изменить ее так, чтобы дела пошли лучше.

Объясню, что я имею в виду.

Джули обратилась ко мне из-за постоянных ожесточенных ссор со своим десятилетним сыном Мэттью. Причины для споров были не слишком серьезными — обычные проблемы, плоть и кровь семейной жизни: разбросанные по дому носки, не поставленные в раковину тарелки, потерянная в школе одежда, раздражение из-за необходимости принимать душ. Содержание этих конфликтов было вполне обыкновенным, однако подлинной проблемой оказался сам процесс споров.

— Скажи ему, — Джули посмотрела на Мэттью.

Мальчик раздраженно и резко пожал плечами, ссутулившись на противоположном конце дивана.

— Давай, — повторила Джули. — Скажи.

Я бы не хотел, чтобы у вас сложилось впечатление, будто Джули любит командовать. На самом деле она очень приятный человек. Она понравилась мне в тот самый момент, когда вошла в кабинет и села. Никаких конкретных причин — просто некоторые люди нравятся с первого взгляда.

— Может, вы начнете? — предложил я.

— Он больше не проявляет ко мне уважения, — ответила она.

— Что вы имеете в виду? — Знаю, это не самый умный вопрос, но обычно он срабатывает.

— Как только я прошу его что-то сделать, он начинает ворчать, жаловаться, а иногда грубит.

Я взглянул на Мэттью, который в свою очередь уставился на ручку кресла так, словно она готовилась сделать какое-то сногсшибательное заявление. Он казался воспитанным мальчиком, но я заметил в нем некоторое недовольство.

— Думаешь, это честно? — спросил я.

Он пожал плечами, что, учитывая контекст, не показалось чрезмерной реакцией.

— Ну же, — сказала Джули. — Я веду себя нечестно?

Он пожал плечами и пробормотал:

— Не знаю.

— Ты не знаешь? Как этого можно не знать? Либо честно, либо нет. Что тут знать-то?

Мэттью вновь пожал плечами, надеясь, что старая поговорка неверна и на самом деле пожатие плечами сэкономит время.

— Наверное, честно…

Казалось, он хочет добавить что-то еще, но Джули вновь вмешалась:

— Как ты можешь такое говорить, если возмущаешься каждый раз, когда я к тебе обращаюсь? — Она подождала пару секунд, ожидая ответа. — Разве я прошу чего-то совершенно неразумного? Так или не так? А?