— Сам ума не приложу, — искренне признался Чеслав.

Они еще какое-то время поговорили, но, видя, что старый охотник все еще не оправился от раны и силы стали покидать его, Чеслав заторопился прочь. Когда он уже поднялся, чтобы уйти, Сокол схватил его за руку своей огромной лапищей.

— А что до того, как убийцу найти, то искать надо так, как и зверя в лесу выискиваешь. Все примечаешь, в голове складываешь, след находишь и идешь по нему. А начинать, я думаю, с того места надо, где все приключилось.

Попрощавшись с Соколом и Рудой, Чеслав покинул их жилище. Разговор с наставником если и не дал ответов на мучающие беглеца вопросы, то сейчас он хотя бы знал, с чего начнет свой поиск.

Выйдя на улицу, юноша не сразу понял, что в его отсутствие произошли какие-то перемены. Пока Чеслав находился в хибарке старого охотника, круглоликая луна, прорвавшись сквозь облака, завладела черным полотном небосвода. Она, как полноправная хозяйка, словно решила проверить свои владения, осветив спящее селение холодным сиянием.

Оказавшись посреди родного городища, различив в темноте знакомые силуэты и почувствовав знакомые запахи, Чеслав на мгновение задумался: «А верно ли сделал я, сбежав от соплеменников? Не взвалил ли ношу непосильную на свои еще не заматеревшие плечи, решив в одиночку разгадать тайну гибели отца?» Но тут же отогнал от себя эти сомнения. Кровь отца отозвалась в нем, требуя отмщения.

У юноши возникло желание заглянуть к себе в избу. И самой большой причиной тому была Неждана. Эта дерзкая пленница не отпускала его даже сейчас, когда ему нужно было думать скорее о своей безопасности, а то и о жизни, чем о ней. Но Чеслав все равно не мог забыть о ней. Он даже сделал несколько шагов в сторону родного жилища, но вдруг подумал, что его внезапное появление может вызвать переполох и привлечь внимание соседей и общины, и выругал себя за неразумные мысли и желания. Ему следовало как можно быстрее покинуть селение, поскольку любой, кому не спалось в эту лунную ночь, мог запросто заприметить его и поднять тревогу. Поправив на себе жаркую шкуру, Чеслав поспешил к воротам городища.

Благополучно выбравшись из селения и даже вызвав сочувствие сторожи из-за якобы потерянного оберега, который незамедлительно следует найти, дабы избежать несчастий, Чеслав попрощался с другом и к рассвету добрался к дубу, где нашел себе пристанище.

Сон юноши был недолгим, но, тем не менее, Чеслав чувствовал, что силы его восстановились. Возможно, тому причиной было желание как можно скорее приступить к задуманному поиску и то, что сейчас он уже знал, откуда его следует начать.

Поляна, на которую к полудню пришел Чеслав, казалось, ничем не походила на ту, где несколько дней назад, проснувшись, он обнаружил тело своего отца с двумя ножами в груди. Залитая солнечным светом, она была слишком красивой и торжественной, более подходящей для хороводов и празднеств лесных нимф, чем для кровавых людских дел. В отсутствие ветра ни один лист, ни одна травинка не нарушали ее застывшего спокойствия. И только лесные труженицы пчелы перелетали с одного цветка на другой, взимая сладкую дань, что свидетельствовало о том, что эта поляна принадлежит не только духам.

Юноше сперва даже показалось, что он ошибся и нашел похожее место. Но это была именно та поляна. Вот и молодой дубок, под которым они с отцом и братом трапезничали последний раз. Правда, подросшая трава уже успела скрыть следы их пребывания.

Чеслав опустился на траву. Память мгновенно вернула его в то злосчастное утро, и он, воссоздав все до малейших деталей, почувствовал, как сердце его стало биться, словно молот по наковальне. Слишком живыми и свежими были воспоминания, слишком глубокой и болезненной рана. Глухой стон боли и злости вырвался из его груди. Сжав кулаки, он с силой ударил по земле, впитавшей кровь его отца.

Этот удар, отдаваясь в руках, заставил Чеслава вернуться в реальность и вспомнить, зачем он сюда пришел. Понимая, что так выходить на охоту не годится, Чеслав постарался собрать свою волю в кулак и держать ее сильной рукой. Ползая по траве, он стал внимательно изучать следы и предметы, оставшиеся после их пребывания тут.

«Здесь лежало тело отца, здесь был я сам, а вон там, в стороне, спал Ратибор. Вот оставленная в суматохе котомка, в которой была провизия. Остатками еды, очевидно, успели полакомиться муравьи и птицы. Чуть поодаль валяется кувшин, из которого мы пили, запивая снедь. Вот здесь лежала туша убитого вепря…»

— Погоди… Кувшин!.. — прошептал сам себе Чеслав.

Взяв сосуд в руки, он сел и стал внимательно его рассматривать, как будто видел впервые. Но подумалось ему не о кувшине. Какие-то смутные ощущения всплыли в его памяти. Что-то связанное с кувшином, но что? Чеслав закрыл глаза и постарался припомнить все подробности их трапезы. «Поев, мы по очереди приложились к этой крынке. Отец и Ратибор еще нахваливали вкус напитка. Хвалили Болеславу за старание и заботу. За то, что всегда может порадовать новым вкусом…»