Шрифт:
– Ну, не знаю. Эта зима какая-то сумасшедшая.
– Надеюсь, это не фимбул-зима.
– Чего?
– Есть такое пророчество у норвежцев… А у вас правда все грамотные?
– В России - все.
– Все-все? Все до единого?
– Если не считать маленьких детей, стариков в маразме, чукчей всяких…
– Потрясающе! А кого в вашем мире больше, христиан или язычников?
– Язычников у нас почти нет. Только в Африке, да еще…
– Я имею ввиду, христиан или нехристиан?
– Хрен его знает. Примерно поровну. Думаю, христиан чуть-чуть меньше.
– А что означает число зверя, ты знаешь? Ты, вроде, уже говорил про какой-то штрих-код…
Я огляделся по сторонам и взял со стола пачку сигарет.
– Видишь? Полоски, а рядом с ними цифры.
– Зачем это?
– Чтобы кассиру в супермаркете было проще сосчитать стоимость покупки. Он проводит штрих-кодом мимо специального устройства, оно его считывает, находит в базе данных стоимость этого товара…
– Эта машина на кассе, она что, думающая?
– Да какая она думающая? У нее мозгов не больше, чем у червяка, она только и умеет, что считать цифры.
– Червяк считать не умеет.
– Зато червяк умеет многое другое. Нет, Зина, это не думающая машина.
– А причем тут три шестерки?
– Видишь слева две тонкие полоски?
– Вижу. Ну и что?
– Еще две справа и две посередине. Они нужны для удобства считывания, чтобы аппарату было проще понять, где начало и где конец штрих-кода.
– Они символизируют цифру шесть?
– Да.
– Но вот здесь есть цифра шесть и напротив нее совсем другие полоски.
– Ну… я точно не знаю, в чем тут дело, наверное, код цифры зависит еще от чего-то… нет, это точно шестерки! Даже патриарх возбухал пару лет назад, типа, надо запретить безобразие, потому что иначе конец света будет.
– Его не послушали?
– Если слушать каждого, кто предсказывает конец света… знаешь, сколько таких пророчеств делается каждый год?
– Догадываюсь. Слушай, а ведь это и есть печать зверя! Без штрих-кода нельзя ни покупать, ни продавать, правильно?
– Можно, закон это не запрещает. Другое дело, что со штрих-кодом удобнее.
– Может, ты еще знаешь, что такое зверь из моря и звезда-полынь?
– Где-то я читал, что зверь из моря - это атомная подводная лодка, а звезда-полынь - атомная бомба.
– А в долине Армагеддон у вас что творится?
– Разве армагеддон - это долина?
– Да. А ты думал, что?
– Конец света по-гречески.
– У пророка Иоанна написано, что конец света начнется оттуда.
– А где это?
– В Палестине. Там никакой войны нет?
– Есть. Уже полвека арабы дерутся с евреями.
– Откуда там евреи?
– В середине XX века в Палестине образовалось государство Израиль.
– Еще и евреи вернулись на родину! И ты берешься утверждать, что конец света в ближайшее время не предвидится?
– Я ничего не берусь утверждать. Но я не вижу, как эти пророчества влияют на реальную жизнь.
– Это потому что ты все еще не веришь в бога.
– Да, я не верю! Я стараюсь, но я не могу поверить! Я всегда думал, что те, кто верит в него, обретают счастье, но я смотрю на тебя, на Татьяну, на Дмитрия, на других, и мне кажется, что вы все прокляты.
– Мы все прокляты, и ты тоже. Первородный грех…
– Я плевал на первородный грех! Даже Сталин говорил, что сын за отца не отвечает, почему я должен отвечать за то, что Ева сожрала запретный плод, который ей подсунул змей, которого бог сотворил неизвестно с какого похмелья?
Зина расхохоталась.
– Думаешь, от тебя что-то зависит? Если так, ты думаешь о себе слишком много. Или ты считаешь, что ты - второй христианский мессия? А какой, если не секрет, светлый или темный?
– Да иди ты! Что, черт возьми, вообще происходит? Знаешь, Зина, я лучше схожу куда-нибудь, прогуляюсь.
– Не стоит. Лучше схожу я. Мне не мешало бы развеяться после этой ночи.
– Я так и не прибрался в квартире.
– Ты так хорошо спал, я не решилась тебя разбудить.
– Извини.
– Ерунда. Так я пойду?
– Покормиться хочешь?
– Нет, у меня еще неделя до кормления. Просто пройдусь.
9.
Зина вернулась только поздним вечером, уставшая, но довольная. Мы с мамой уже успели поужинать и теперь сидели перед телевизором, как овощи, и пялились в "Аншлаг". Ненавижу эту передачу, но маме она нравится, так же как и "Моя семья" и "Поле чудес". Может, Зина и права, наверное, нам с ней действительно стоит переехать отсюда куда-нибудь в другое место.