Шрифт:
– Не будьте так в этом уверены. У нее есть ядовитый зуб. Но успокойся, товарищ. Гарантирую доставку мундира не позже чем за девятнадцать минут до гонга.
– Джейк, я знал, что могу на вас положиться. Если когда-нибудь вздумаете ограбить банк, скажите мне.
Прежде чем отправляться передавать приказы, я особенно крепко обняла Морин. Я знала, для чего Шельма все это устраивает, – чтобы выгадать свободный час и познакомиться с Морин получше. Я ничего не имела против: я сама бы это устроила для себя, если бы могла.
Я свернула за угол коридора, посвистела, чтобы Либ меня впустила, остановилась как вкопанная и еще раз свистнула, но совсем иначе. Она была уже одета, если это можно так назвать.
– Ого-го!
– Нравится?
– Мне не терпится примерить свое. Это самый непристойный костюм, какой я видела. Его единственная цель – вызывать чувственные, сладострастные, безнравственные, развратные, похотливые порывы в чреслах бабников-мужчин.
– А разве не в этом назначение одежды?
– Ну, если не говорить о защите от холода, то да. Но я начинаю понимать, что цивилизации, которая не знает запретов на наготу, приходится прилагать куда больше усилий, чтобы этого добиться.
Это был «наряд» с «юбкой», представлявшей собой 10-сантиметровую оборочку, сидящую довольно низко. Она была из какой-то шелковистой ткани пастельно-зеленого цвета. Корсаж был без спины, но спереди доходил до самой шеи – с вырезами для обеих грудей. Но этим модельер не ограничился. Левая грудь Либ была обнажена, а правая казалась еще более обнаженной: ее покрывала прозрачная пленка, которая липла к коже и переливалась всеми цветами радуги при малейшем движении – а они у нас колышутся, какими бы крепкими ни были. У Элизабет они такие же крепкие, как и у меня, но колышутся от одного только дыхания, и этого хватает, чтобы по ней постоянно пробегали радужные переливы.
Ого-го!
Будь обе груди обнажены или же обе радужные, это не производило бы и четверти такого эффекта. Все дело в контрасте, от которого мужчины тут же примутся выть на луну.
Мой наряд был точно таким же, только обнажена была правая грудь.
Либ помогла мне одеться, и я поспешила на мостик, надеясь вернуться за десять минут до назначенного часа, чтобы она подвела мне брови и ресницы. Я не большая любительница косметики, да и она тоже, но брови и ресницы у нас почти незаметны без посторонней помощи, а случай предстоял торжественный.
Один из голубых светлячков Доры отвел меня к лифту, который доставил меня на мостик, где, как сказала мне Дора, я найду Лаз и Лор. Лаз заметила меня первой и издала громкий вопль, колотя себя ладонью по губам, – я решила, что так она выразила свою радость. Эти девчонки – поправка: женщины и ровесницы папе, но я воспринимаю их как девчонок – так же женственны, как и я, и понимают, чем можно пробудить в мужчине прекрасного зверя. Они мой наряд одобрили.
Мне всегда нравился этот мостик. Он напоминает мне «Звездные пути», и я не удивилась бы, увидев здесь существо с острыми торчащими ушами. Или Мишель Николз в лучах цветных юпитеров.
– У меня здесь всегда слюнки текут. Вы когда-нибудь мне все здесь покажете? Ну пожалуйста!
Капитан Лор сказала:
– Конечно…
– …Но как насчет взаимной услуги…
– …Ведь мы ни разу не были…
– …На «Ае», а Дора говорит…
– …Что там замечательно, и когда…
– …С этим делом будет покончено и мы спасем маму Морин…
– …Нам можно будет туда заглянуть, как только Дора…
– …Будет на стоянке на Терциусе, а?
– Конечно, – ответила я. Ответила радостно, потому что теперь мне стало ясно: наше семнадцатичасовое отсутствие осталось незамеченным за ноль здешних секунд. Для Лор и Лаз вылазка еще только намечалась. Очевидно, их приятель еще ничего не сказал своим сестричкам. Наверное, еще не придумал, как будет врать, чтобы объяснить, почему он просидел запертый в туалете все время, пока мы делали дело. – При первой же возможности. Хотите прокатиться на «Ае»?
– Ох… А можно?
– Это решать не мне. Но я скажу, что тут может вам помочь. Подлижитесь к командору. Будьте с ней поласковее, понежнее. Спросите ее, нельзя ли звать ее «тетя Хильда», когда вы не на вахте, – это ей будет приятно. Она как кошка – приласкайте ее, не обижайте, и она замурлычет; толкните ее – и она вас оцарапает.
Они переглянулись.
– Так мы и сделаем. Спасибо.
– De nada, chicas.
– Ты выучила галактический? – воскликнули они хором.
– Что? Нет. Может быть, просто случайно запомнила. Но меня прислали сюда по делу, а я вместо этого с вами болтаю. Командор просила засвидетельствовать свое почтение капитану и передать, что просит капитана Лорелею Ли Лонг и старшего помощника Ляпис-Лазурь Лонг прибыть к ней на обед в двадцать часов и оказать ей любезность одеться так же, как доктор Либби и доктор Дити – а это я, и я одета так, как должны одеться вы. Капитан Лор ответила:
– …Конечно, придем; мы никогда не пропускаем обеда…
– …И всегда приходим в парадных нарядах, и это не значит…
– …Нагишом. Голыми надо работать…
– …Или спать. Но обед на «Доре» у нас считается…
– …Торжественным приемом, и поэтому мы должны разодеться, как полагается…
– …Вечернее платье, драгоценности, косметика, духи…
– …И мы сейчас примем ванну и переоденемся, но мы не сможем одеться, как ты…
– …Потому что мы уже выбрали себе наряды…
– …И уже поздно начинать сначала!