Шрифт:
Луиз Эрнст, Поль и Гала Элюар с дочерью Сесиль, Макс Эрнст и Джимми. Инсбрук, 1922 г.
Луиз (или Луи, а еще — Роза) по-своему несчастна: она живет с изгнанником. Что она может дать своему избраннику, кроме любящего сердца и заботы? Но ее жертва не будет оценена по-настоящему; уйдя из семьи, Макс откажется и от этой женщины, и от воспитания сына. Лу сделает почти героическую попытку вернуть мужа, но что может она, добрая и бесхитростная, сделать против загадочной, чертовски притягательной Гала, не обремененной к тому же заботой о ребенке?
Макс Эрнст — этот веселый и общительный малый, вынужден жить под постоянным наблюдением, он не может спокойно работать: все, чем он занимается, подвергается цензуре. Он должен учиться обходиться замкнутым пространством: Германия и Луиза, дом и родина. Праздник всеотрицания и непослушания не может принадлежать одной стране; он вспыхивает в разных местах, предлагая принять участие всех, называющих себя дадаистами. Разве Эрнст зря рекомендует себя друзьям как Дадамакс? Он верит, что обязательно вырвется из ужасного круга ограничений. А помогут ему в этом Элюары.
Отношения Поля и Макса — пример мужской дружбы, с оттенком нежности и… любви.
Не такая ли противоречивость присутствовала и в отношениях между Сальвадором Дали и Гарсией Лорка? Они с легкостью причисляют своих друзей к гениям и готовы прислушаться ко всему, что говорят гениальные, пока не осознают себя столь же великими, или просто существующими где-то в иных мирах, а не для кого-то рядом с ними…
Элюары были одними из первых французов, убедившиеся воочию, что Макс Эрнст рисовать умеет и владеет кистью в совершенстве, а не только играет с клеем и ножницами.
Конечно, Поль Элюар — бунтарь, ведь он осмелился заниматься еще и поэзией, а не только бизнесом отца. И к тому же он тратит свои силы на глупые выходки, прославляя свою религию — дадаизм. Но Макс Эрнст оказывается еще большим бунтарем, он полон молчащих противоречий и похож на Дон Кихота в своем желании сражаться с действительностью. Картины, увиденные Полем в мастерской художника, вызывают еще большее восхищение, чем загадочные «почтовые открытки». Поль, словно любитель и коллекционер, приобретает одну из картин Эрнста. В его работах вряд ли просматривается чья-либо школа, Макс молод, талантлив от рождения. Не пройдя никаких классов живописи, он избежал ошибок: он хочет не повторять, но создавать. Правда, образы на его полотнах странны и непонятны и, возможно, возникают из подсознания. Фантастический и нереальный мир воплощается на картинах; кошмары, пришедшие из снов, оживают, подступают слишком близко… Странные существа, полулюди-полуживотные, жившие, возможно на заре человечества, во времена детства всего мироздания, будоражат воображение. Эти работы не совсем дада, ведь в них есть смысл и какое-то пророчество. Они шокируют и притягивают. Эрнст владеет даром переносить галлюцинации на холст, он поистине мастер сновидений.
Рандеву друзей. Художник Макс Эрнст
И вновь возникает ассоциация: Гала, присутствовавшая при рождении многих снов на полотнах Эрнста, не раз будет наблюдать, как совершенствуется в этом же (!) Сальвадор Дали. И не она ли впоследствии явилась инициатором, подсказав Дали верный способ «поймать сон за хвост», то есть проснуться среди ночи?
У Макса и Поля находится много общего: они оба ненавидят войну, оба знают о ней не понаслышке, оба стремятся к свободе в творчестве. Понадобилась всего неделя знакомства, чтобы они назвали себя братьями. Они любят жизнь и любят… женщину по имени Гала.
«Царь Эдип». 1922 г. Фантастический и нереальный мир воплощается на картинах Эрнста; кошмары, пришедшие из снов, оживают, подступают слишком близко…
Глава 10. Супруг в роли сводника, или Дикие игры в самоотречение
Тогда, как обсуждаются достоинства Макса Эрнста («Он гениален», — не перестает повторять Поль), о достоинствах его жены не вспоминает никто. Она, конечно, мила, но тиха по-домашнему, скромна и незаметна. Гала никогда не была серой мышкой, она легко может вызвать интерес у художника, ограниченного к тому же в дружеском общении. Гала приехала из Парижа — столицы искусств, она замужем за дада, она не такая, как все. Ей приятен Макс, его жена не вызывает в ней никакого видимого интереса, словно ее не существует вовсе.
Приятели развлекаются, насколько позволяют обстоятельства, они посещают театры, кафе, импровизированные вечеринки. Гала всегда с ними, всегда неотступна. На руках у Лу маленький ребенок, она словно щепка, выброшенная из лодки дадаизма. Друзья, воплощающие нежную и внимательную творческую троицу, не нуждаются в чьем-либо присутствии. Макс и Поль занимаются стихосложением; Гала — строгий цензор, помогающий отбирать коллажи Эрнста для книги Поля. И если Поль считает Макса братом, то тот в свою очередь назовет Гала сестрой. Но разве сестра может вызывать столько чувственности?
В Париже выходит книга Поля Элюара с картинками Эрнста, в томике есть стихотворение, посвященное тому, кому дают право верить в братство. Макс уже присматривается к Гала, ей нравится нравиться; флирт, — не более того. Еще ничего определенного, супруги Элюар возвращаются и долгое время проводят в Париже, прежде чем во второй раз приехать, чтоб встретиться с Максом. За это время происходит одно интересное событие, стоящее того, чтобы упомянуть о нем.
Гала приехала из Парижа — столицы искусств, она замужем за дада, она не такая, как все