Оказавшись за воротами, я вновь замешкался. Бежать по улице? Меня остановит первый же революционный патруль. А ведь настоящих документов у меня не было, к тому же, судя по всему, товарищ Константин обладал достаточной властью. К тому же «жемчужины» оставались во дворце Юсупова, и хотя тайник и в самом деле был надежным, мне без сомнения необходимо было в этом убедиться. К тому же у меня с собой были кое-какие бумаги, оставлять которые таким людям как товарищ Константин не стоило. В любом случае нужно было возвращаться.

Я нервно огляделся в поисках подходящего решения. И тут… о чудо — приоткрытая парадная соседнего дома. Я бросился во тьму подъезда в поисках спасения.

Краем уха я слышал, как вылетела, высаженная большевиками дверь. С криками высыпали они во двор, но к тому времени, я уже был на третьем этаже и тут меня ждала необычная встреча.

Я уже преодолел пол пролета, когда сверху мне навстречу выскочило человек в потертой куртке и картузе. В руке у него тоже был наган. Так мы и застыли, глядя друг на друга.

— Ты кто? — едва шевеля губами спросил незнакомец.

Лицо у него было грубым, плохо выбритым, а на щеке красовалась здоровенная родинка.

— А ты? — поинтересовался я, так и не ответив ему.

Мы стояли, молча пожирая друг друга взглядами, до боли в пальцах сжав рукояти револьверов.

— И…

Незнакомец не сводя с меня взгляда облизал губы.

Снизу доносились крики. Кто-то побежал по улице, призывая патруль. Потом кто-то закричал:

— А вы пока посмотрите соседние дома!..

— Что станем делать? — шепотом спросил незнакомец.

— Пойдем наверх, — ответил я. — Там безопасно?

— Ну, как сказать…

Медленно шаг за шагом он начал подниматься. Оказавшись на площадке подошел к одной из дальних дверей и аккуратно постучался. Дверь чуть приоткрылась.

— Шо… Шо там за шум?

— Тихо, Изя, у нас гости.

— Патруль?

— Нет, похоже. Если бы был патруль, то я бы не повел его со стрема… Так что открой, мы зайдем, а там потолкуем.

Дверь открылась.

Незнакомец пятясь зашел в квартиру. Мне ничего на оставалось как последовать за ним, все так же наставив на него дуло револьвера. Как только мы оказались внутри, я остановился. Квартира, где я оказался, была богато обставлена, сообразно кварталу. Но, было во всем происходящем что-то неправильное, несоответствующее. По крайней мере тот парень, с которым я столкнулся на лестнице в такой квартире жить не мог. Его потертая одежка не соответствовала богатой обстановке прихожей. Тут одна подставка для зонтиков и тростей из слоновой кости стоила больше, чем вся одежда незнакомца.

— Да вы проходите, проходите, — в прихожую выскользнул шкет явно еврейской наружности в жилетке, как у приказчика, и высоких начищенных до блеска сапогах. В руке у него был пистолет, и что характерно, нацелен он был на меня. — Проходите, и если уж зашли в гости, то дайте закрыть дверь, иначе все эти поцы через пять минут станут экспроприировать то, что мы конфисковали у профессора Троицкого. И не надо строить из себя институтку…

Еврейчик проскочил мимо меня, а я все так же выставив вперед дуло нагана, прошествовал за пятящимся незнакомцем вглубь квартиры. Сцена, открывшаяся мне там, оказалась поистине удивительной.

На полу в куче мятых бумаг сидел полный, прилично одетый гражданин. Руки у него были крепко связаны, в рот забита какая-то тряпка. Рядом с ним в столь же беспомощном положении сидела жгучая брюнетка. За их спинами возвышалось три здоровенных хлопца, одетых как попало, но вооруженных до зубов. Даже если б я стал стрелять, то без сомнения кто-то из них успел бы и меня угостить пулей.

Кроме того, все в комнате было перевернуто вверх дном. На полу лежали перевернутые ящики, обломки мебели, а кроме того несколько узлов, из которых торчали меха и дорогие платья.

— Как я понимаю, вы, господа — налетчики? — начал я, чувствуя, что пауза затягивается.

— Можно сказать итак, — согласился один из троицы — тот, что повыше. Говорил он гнусаво, чуть растягивая слова. — Мы из Птенцов Керенского. Слышал о таких?

Я отрицательно покачал головой.

— Я в Питере всего несколько часов, не слишком-то сориентировался, что у вас к чему.

— Сорие… — попытался повторить за мной гнусавый, но так и не сумел сплюнул. — Из офицеров значит, выходит.