— Ну, моя биография не такая насыщенная, — улыбнулся Василий. — Сам я из крестьян. Отец погиб от рук белобандитов, — Василий на мгновение закрыл глаза и перед ним снова встала картина из самых жутких его кошмаров: горница деревенской избы, залитая тусклым светом двух керосиновых ламп. Стол с растерзанным телом и окровавленная мохнатая морда волколака. — …от рук белобандитов, — машинально повторил Василий, пытаясь отогнать ужасное видение, — точно так же как мать и брат. В общем вся семья. Так что лет с пятнадцати я сражался в отряде, а потом ЧК, ГПУ, ГУГБ…

Услышав эти непопулярные в народе названия, Кашев поджался, чуть отодвинулся от Василия.

— Выходит ты врагов народа стрелял?

— Нет, — покачал головой Василий. — Скорее выполнял спецпоручения. Куда съездить надо, кому что передать… — ну не стал бы он рассказывать первому встречному об Антарктиде, Гоцларе, армиях зомби да вонючих шогготах. Слишком все это фантастично… Хотя с другой стороны, если учесть, что сейчас они сидят внутри какой-то твари, несущейся с огромной скорости по лунной пустыне… В общем одно другого стоит. Однако, судя по всему, Кашев не слишком-то Василию поверил. Если все было бы так, как тот говорил, то не было в Василии ничего такого этакого, что позволило бы ему командовать «все и вся». А ведь представлялся он простым оперуполномоченным. Тогда чтобы у спутника не возникло сомнения в его словах, Василий добавил. — Вот во время войны, ну в самом начале, отправили меня ликвидировать склад с ценными бумагами. Не знаю уж, что там за бумаги были, но какие-то секретные. А к тому времени, как я туда прибыл, монастырь тот, где бумаги те хранились, уже фашисты захватили. Я уж думал все… обосрались мы по полной. Но выпал случай удачный, чистая случайность, и склад мы уничтожили и к партизанам ушли. А уже потом меня на Большую землю переправили.

— А свои как? — с интересом привстал Кашев. — У нас ведь если в окружение попал, то как минимум шпион немецкий или враг Родины.

Василий только плечами пожал.

— Не знаю. Я тоже сначала ничего хорошего не ждал, а потом как-то все улеглось, устаканилось. Судя по всему уж очень бумаги те секретными были, и очень немцам нужны… — тут он, словно опытный актер выдержал длинную, многозначительную паузу. Со стороны могло показаться это несколько наигранным, а на самом деле Василий просто на миг вновь мысленно перенесся в подземелье Ельцивского монастыря. Вот Григорий Арсеньевич выбросив из руки в фашистов шар пламени падает, вот в облаках вони появляется шагант — разумный шоггот, а потом он вместе с Катериной плывет связанным на пиратском корабле по небесам Мира снов… плывет на Обратную сторону Луны. Обратная сторона Луны! — Василий резко поднял руку, призывая Кашева к молчанию.

Мысли лихими скакунами неслись по замкнутому кругу и в голове звучала лишь одна фраза, смысла которой он никак не мог разгадать. Обратная сторона Луны. Выходит то путешествие в Мире Снов и нынешнее приключения как-то связаны. Но как? Что тогда говорили пираты. Василий попытался вспомнить, но воспоминания ускользали. Он отлично помнил последовательность событий, отдельные кадры схватки между пиратами и котами Ультара, но что тогда говорили пираты. Он помнил лишь ключевую фразу: «Обратная сторона Луны».

Наконец не в силах совладать с собственной памятью, он опустил руку, тяжело вздохнул.

— В чем дело? Ты что-то вспомнил?

— Да, нет! — отмахнулся Василий. — Показалось. Иногда так бывает. Кажется, вот-вот и вспомнишь что-то очень важное, значимое… а мысли разбегаются, ускользают, и ты всякий раз оказываешься ни с чем.

— Угу! — сочувственно протянул Кашев, ожидая продолжения рассказа.

— Вот собственно и все! — наконец оставив свои попытки найти связь между событиями в Мире Снов и своем нынешнем, закончил Василий, сделав еще один глоток из фляги.

— А из всего этого как думаешь выпутаться? — поинтересовался Кашев. То ли он не слишком поверил в рассказ Василия, то ли подозревал, что тот многое скрыл.

— Утро вечера мудренее, — ответил оперуполномоченный, а потом откинувшись назад, опустился на мягкий пол, повернулся на бок, подложив под щеку ладонь. — Теперь я предлагаю поспать.

Но на самом деле спать он не хотел. Просто говорить вроде было особо не о чем. В пустом желудке мягко булькал шнапс. К тому же всегда была надежда, что уснув можно узнать многое, о чем другим способом и не узнаешь.

Однако в этот раз ничего у Василия не вышло. Сон не шел. Тогда запрокинув голову, Василий принялся считать звезды, ярко светившие в темном небе над головой — старый испытанный способ уснуть. Где-то на шестисотой, Василий сбился, начал было заново, но плюнул, а потом просто лежал глядя в пустоту, все еще пытаясь вспомнить, что же говорили тогда пираты об обратной стороне луны.

Сильно тряхнуло, и Василий тут же пришел в себя.

Все-таки ему удалось уснуть, но это был обычный сон, без всяких откровений, встреч и предсказаний, путешествий в Стране снов. Хотя, может что-то такое и было, только Василий об этом не помнил. Он словно вынырнул из небытия — черного бездонного омута.

Снова тряхнуло, и Василий резко сел протирая глаза. Похоже, они прибыли куда-то. Вот только куда?

Вокруг были скалы, острые, зазубренные. Они торчали из песка, словно клыки гигантского зверя, а их «скакун» несся, лавируя между ними все с той же безумной скоростью. Василий какое-то время, затаив дыхание, следил за проносящимися мимо скалами. Казалось, если бы тварь, даже едва задела бы одну из скал ее раны были бы поистине ужасны.

— Что происходит?

— Похоже, наш «поезд» приближается к вокзалу, — отозвался Кашев, который тоже неотрывно наблюдал за гонкой по песку.