Кашев схватился было за пистолет, но Василий остановил его окриком.

— Прекрати дурить, иначе получишь пулю в затылок.

Кашев резко обернулся и уставился на нацеленное ему в лицо дуло «вальтера».

— Кроме того, — как ни в чем не бывало продолжал Григорий Арсеньевич, — со мной приговоренная к расстрелу Катерина Ганская, дама «из бывших», — он говорил это так, словно специально пытался спровоцировать Кашева, но тот, то ли понял тактику Григория Арсеньевича, то ли почувствовав некий скрытый подвох в этом провокационном представлении отступил.

— Хорошо, — непонятно к чему произнес он, словно смирился с присутствием «врагов народа», а может некое шестое чувство, присущие лишь настоящим разведчиком подсказало ему, что не стоит поддаваться на провокацию, что это своего рода проверка, и ему необходимо ее пройти.

— И что же по вашему «хорошо»? — скептическим тоном поинтересовался Григорий Арсеньевич. Сделав пару шагов вперед, протянул руку и помог Василию преодолеть последние сантиметры до пола. — Что же «хорошо» я вас спрашиваю, что ГУГБ разыскивает Катерину, чтобы поставить ее к стенке, или что я — офицер СС? Впрочем офицер СС, офицер ГПУ, я особой разницы не вижу.

— Да хватит вам, — фыркнул Василий, — совсем Павла Александровича засмущали… Между прочим, если бы я не знал вас, то тоже за пистолет схватился.

— За пистолет хватиться много ума не надо, — пробормотал Григорий Арсеньевич. А потом неожиданно добавил. — Ты двигайся тут осторожно, а то шишек о потолки набьешь.

Но Василий его не слушал. Только почувствовало землю под ногами, он метнулся вперед, ко второму огоньку. Да, это была она! Василий крепко обнял ее, прижал к себе, утонув в ее волосах. Их губы встретились и слились в поцелуе. Единственное, что Катерина успела прошептать перед этим: «Василек!»

Они стояли бы так обнявшись и целовались бы целую вечность, если бы не Григорий Арсеньевич. Осторожно похлопав Василия по плечу, он объявил:

— Хватит, хватит… У вас еще будет время… А сейчас пойдем. Это помещение за пределами воздушного колпака Белого города. Шлюзы тут старые, совершенно ненадежные, в любой момент могут лопнуть, так что пойдемте-ка лучше отсюда. Выберемся на безопасное место, там и поговорим… Да и вы Павел Александрович не отставайте, — повернулся он к Кашеву. — Пойдем, пойдем! — и увлекая всех за собой пошел во тьму.

— Но… но, где та тварь, что принесла нас сюда, — все еще находясь в недоумении огляделся Кашев.

— Демон вернулся в свою обитель, — Заверил его Григорий Арсеньевич.

— Демон?

— А вы думали, что это за тварь была? Отряд спасения на водах?

— Но… Но демонов не существует.

— Это вам только кажется… Однако пойдемте отсюда, поговорим чуть позже в безопасной обстановке.

И он вновь настоятельно махнул рукой куда-то во тьму.

Василий шел впереди с Катериной. И Кашеву ничего не оставалось, как последовать за остальными. Как бы то ни было, прежде чем что-либо предпринять, надо понять, где он все-таки очутился. Хотя легкость в теле говорила о том, что он и в самом деле не на Земле, а если и на Земле, то в месте очень странном.

Сделав более ста шагов, они миновали огромные бронзовые ворота. А может это была вовсе и не бронза, но металл очень на нее похожий. Призрачные огоньки Григория Арсеньевича и Катерины высвечивали лишь крохотные кусочки этих ворот — настоящих шедевров искусства, судя по фрагментам изображений, которые сумел рассмотреть Кашев.

Василий же ничего не замечало. Он шел впереди, обняв Катерину за талию, и они о чем-то ворковали.

Как только путники миновали ворота, те сами собой придя в движение с грохотом захлопнулись. Кашев аж подпрыгнул от этого звука.

Дальше была бесконечная неширокая лестница, вырезанная в белом камне, единственное, что удивило Кашева, так это ступени. Они казалось не пострадали от времени и тем не менее были явно равной высоты, так что идти было очень неудобно. Все время приходилось смотреть под ноги. Но для кого изначально она предназначалась или вырезал ее пьяный мастер? Василия же подобные лестницы ничуть не удивили, наоборот он обрадовался, поняв, что они напоминают лестницы в далеком Антарктическом городе — обители Слуг Ктулху.

Два раза по распоряжению Григория Арсеньевича путники останавливались. Однако никто ничего не говорил, никак не комментировал происходящее. Кашев тоже ждал. Наконец лестница неожиданно завернула и они вышли на площадку. За спиной у них возвышались бесформенные сказы, над головой чернело звездное небо, а прямо перед ними раскинулись руины некогда великого города — настоящего мегаполиса, потому что с того места где они стояли не было видно противоположного края города. Даже в своем падении этот гигантский город выглядел как нечто величественное, монументальное, поражающее былым величием.