— Вы оставляете меня?

— Я люблю вас, Микаэль, но вы требуете слишком большую плату за эту любовь.

Она протянула ему руку.

— Сожалею, Микаэль, но дальше так продолжаться не может… Постарайтесь как-то выкрутиться с Брайсом Паркером и оставайтесь примерным мужем леди Джейн. Прощайте…

Помня о состоянии унаследованном его супругой, доктор часто мечтал о ее смерти, после чего он сразу стал бы богатым человеком, но это всегда оставалось только мечтой. После слов Глории эти страшные фантазии обретали все большую реальность. Он почувствовал себя в ловушке и не знал, как выпутаться из нее.

— Глория, вы прекрасно знаете, что я не могу жить без вас!

— В таком случае, вам известно, как вам следует поступить…

Уортэм уже не был столь тверд…

— Легче сказать, чем сделать.

— Мне кажется, однако, что врач обладает большими возможностями в таком деле, разве не так? И при этом ни у кого не возникает никаких подозрений…

— При условии, что этот врач не становится наследником своей жертвы.

— У вас привычка все драматизировать!

— Вам легко говорить! Или вы считаете, что убийство — это не драматическое событие?

— К чему продолжать этот спор, Микаэль?

— Подождите, Глория, допустим, я не вызову никаких подозрений… Но такие люди, как Брайс Паркет…

— Такие люди, как Брайс Паркет, не вмешиваются в чужие дела!

— Допустим… Но есть еще и такие, кто знает о нашей связи.

— А для таких людей, все останется неизменным. Просто я не уеду в Америку, и через некоторое время мы сможем, наконец-то, пожениться. Уверенность в том, что вы принадлежите мне и только мне даст мне силы и терпение ждать, сколько потребуется.

— И еще сто тысяч фунтов, не так ли?

Она холодно посмотрела на него.

— Да, и еще сто тысяч фунтов. Но к чему весь этот разговор! Чтобы завоевать наше счастье такой ценой, вам надо стать другим, Микаэль! Прощайте…

Он удержал ее руку в своей.

— Глория, в вашем присутствии я теряю волю… Я вас люблю, вы мне дороже всего на свете! Я не могу допустить и мысли расстаться с вами…

Она пожала плечами.

— Это все слова…

— Вы — чудо, о котором можно только мечтать. Ваша любовь согревает душу, рождает надежду, вселяет уверенность, что жизнь прекрасна и бесконечна… О такой женщине, как вы мечтают все мужчины моего возраста: вы возвращаете уходящую молодость.

— Вы всегда отличались красноречием, Микаэль.

Доктор продолжал:

— Благодаря вам, я больше не оглядываюсь назад, меня не удручает то, что половина жизненного пути уже пройдена, я не страшусь будущего… Вы вернули мне уверенность в себе и честолюбие, желание быть всегда и во всем среди первых…

Она спросила с усмешкой:

— Ну и что все это значит?

— Это значит, что я люблю вас больше всех на свете.

— В таком случае, если вы хотите, чтобы я вам поверила, уберите как можно скорее леди Джейн.

Обладая трезвым умом, Глория никогда не забывала о поставленной цели. Сэру Микаэлю, воспарившему мыслью в небеса, пришлось спуститься на землю.

— Это не просто…

— Обратитесь к посторонней помощи!

— Чтобы потом меня предали? Благодарю покорно!

— У вас же в доме столько всяких таблеток…

— Но поймите же вы, Глория, что первым заподозрят меня, поскольку я наследую большое состояние! Надо сначала найти средство, а затем способ, как это все сделать.

— Было бы хорошо, чтобы подозрения упали на кого-то другого…

— Возможно ли обратиться к кому-то за услугой такого деликатного свойства?!

— А случайность?

— Но мне все равно придется в этом участвовать. Нет, риск слишком велик…

— Вы меня не убедите в том, что то, что всяким ничтожествам удается совершать ежедневно, не сможете сделать вы, вы — человек с таким умом…

Такая похвала его интеллектуальным способностям все-таки не очень вдохновила сэра Микаэля.

— Это очень трудно, уверяю вас, особенно без привычки…

— Однако, за годы вашей практики, вы отправили на тот свет немало людей, не так ли?

— Возможно, но это не было сделано специально!

— Послушайте, Микаэль, выпутывайтесь как хотите, но я вас предупреждаю: если через восемь дней вы не будете свободны, то я отбываю за океан… На сем, прощайте или до свидания — это уж вам решать!

Не дожидаясь ответа, Глория направилась к выходу с таким же изяществом и элегантностью, как она вошла сюда. Доктор остался в полной растерянности, во власти тяжелых мыслей.