– Ты о чем? – спросил кто-то.

– О подворье Орма Силача. Он мертв и не сможет воспрепятствовать нам.

Головорезы явно смутились, но не посмели перечить своему предводителю.

Погребальный пир Кетиля стал также поминками по Асмунду и Орму. Мужчины пили молча, лица их были печальны: Орм был мудрым вождем, его двоих сыновей уважали по всей округе, несмотря на то что он не ходил в церковь. На следующий день после их гибели работники взялись за рытье могил.

В могилу Орма опустили его лучший корабль, на палубу которого положили сокровища, еду и питье для далекого путешествия, убитых лошадей и собак. А потом снесли туда всех троих, сраженных рукой Вальгарда, вместе с их одеждой, оружием и снаряжением. В ногах у каждого из них лежала подкова. Именно так хотел быть похороненным Орм, и жена исполнила его желание.

Спустя несколько дней к мужу и сыновьям пришла Элфрида. Тусклый зимний солнечный свет падал на тела Орма, Кетиля и Асмунда. Она встала на колени, распущенные волосы скрыли ее лицо от тех, кто наблюдал за ней.

– Священник сказал, что это будет грешно, иначе я убила бы себя, чтобы обрести покой рядом с вами, – прошептала она. – Тяжела будет моя жизнь. Вы были хорошими сыновьями, и ваша мать тоскует по вашему смеху. Лишь вчера я пела вам колыбельную, лишь вчера вы были совсем крохотными – и вдруг выросли пригожими молодцами, гордостью отца и моей. А теперь на вас падает снег, падает и не тает… – Она покачала головой. – Не могу поверить, что вы мертвы. Не могу, и все.

Она улыбнулась Орму.

– Мы часто ссорились, – пробормотала она, – но это пустяки, ты любил меня, а я – тебя. Ты был добр ко мне, Орм, и мне холодно, холодно без тебя. Я прошу милосердного Бога, чтобы Он простил тебя за то, что ты преступил Его законы. Ибо ты поступал так в неведении, хотя знал, как управлять кораблем, как смастерить сундук и как вырезать игрушку детям… И если Господь не примет тебя на Небеса, я буду молить Его, чтобы Он допустил меня в ад, ибо я не хочу расставаться с тобой. Даже если ты отправишься к языческим богам, я все равно найду тебя. Прощай, Орм, которого я любила и продолжаю любить. Прощай.

Она поцеловала его.

– Холодны твои губы, – сказала она и смятенно огляделась вокруг. – Не в твоем обычае целовать меня так. Это вовсе не ты, мертвый на корабле. Где же ты, Орм?

Ее вывели из могилы, и мужчины принялись забрасывать ладью землей. Когда они закончили, на берегу моря высился могучий курган. Волны накатывались на песок и пели погребальную песнь у его подножия.

Священник, который отнесся неодобрительно к языческим похоронам, отказался освятить землю, однако принял у Асгерд плату за поминальную молитву.

Жил поблизости юноша по имени Эрленд Торкельссон, который был помолвлен с Асгерд. Он сказал:

– Пуст дом, когда в нем нет мужчин.

– Да, – согласилась девушка. Холодный ветер с моря трепал ее густые кудри.

– Пожалуй, мы с друзьями задержимся немного, чтобы вас никто не потревожил, – предложил он. – А когда мы поженимся, Асгерд, твои мать и сестра смогут жить с нами.

– Я не выйду за тебя, пока Вальгарда не повесят, а его людей не сожгут живьем! – сердито воскликнула она.

– За этим дело не станет, – невесело усмехнулся Эрленд. – Стрелу войны уже передают из рук в руки. Если только они раньше не убегут, мы покончим с ними раз и навсегда.

– Хорошо, – кивнула Асгерд.

Ближе к ночи гости разъехались, остались лишь домочадцы Орма, Эрленд и пяток его друзей. С наступлением темноты задул сильный ветер, он принес на своих крыльях снегопад. Незаметно снег перешел в град, словно застучали по крышам копыта коней. В главном зале было темно и тихо, люди сидели кучкой в дальнем его конце. Они мало говорили, но много пили.

Вдруг Элфрида встрепенулась.

– Я что-то слышала, – сказала она.

– Тебе почудилось, – возразила Асгерд, – в такую погоду все прячутся по домам.

Фреда, которую пугал неподвижный взгляд матери, тронула ее за руку и проговорила робко:

– Ты не одна, мама. Твои дочери не покинут тебя.

– Спасибо. – Элфрида выдавила из себя улыбку. – Вы возродите род Орма, чтобы память о нем не стерлась… – Она поглядела на Эрленда: – Не обижай свою жену. Ее предки были вождями.

– С чего бы это мне ее обижать? – ответил он.

В дверь ударили чем-то тяжелым. Сквозь вой ветра донесся крик:

– Открывайте! Открывайте, не то выломаем!..

Мужчины схватились за оружие. Раб откинул засов – и повалился на пол, зарубленный на месте. Высокий, хмурый, со снегом на плечах, в зал вошел Вальгард. Двое викингов прикрывали его с обеих сторон щитами.

Он сказал:

– Пусть женщины и дети выходят, мы их пощадим. Дом окружен моими людьми. Я думаю сжечь его.