Начать Гарри решает с Экспелиармуса. Это хорошо, что с простого, – по крайней мере, меньше шансов, что я выставлю себя идиотом. Наивно с моей стороны так думать, поскольку идиотом я начинаю себя чувствовать, не успев толком обрадоваться. Все моментально разбиваются по парам, и только я стою посреди комнаты, как последний кретин. Естественно, кто захочет тренироваться в паре с Лонгботтомом? Гарри, уверен, тоже не хочет, но что ему остается делать? Раз уж вызвался учить, изволь. Ничего, разумеется, толком не выходит. На фоне Гарри я выгляжу особенно жалко. Если бы это хотя бы Рон был… Один раз мне все же удается, выбить у него палочку – в этот момент он смотрит в другую сторону и держит ее у колена, так что, думаю, успехом это нельзя назвать даже с натяжкой. Чем дольше живу на этом свете, тем больше убеждаюсь, что я просто бездарность.

1 – Дикая Интенсия

На первый взгляд – совершенно безобидный кустик. Маленький такой, с темно-зелеными мясистыми листьями. Веточки обманчиво тоненькие и гибкие. Крутить их можно, как заблагорассудится, но легче вырвать себе ногу, чем сломать хоть одну.

Для усиления свойств требуется регулярная пересадка, и вот тут начинаются проблемы. Интенсия реагирует на попытки пересадить ее так же, как Рон отреагировал бы на паука в собственной постели – смертельно пугается. Поскольку вопить дурным голосом и размахивать волшебной палочкой она не умеет, то зарывается корнями глубоко в землю и вцепляется так крепко, что вытащить ее нет никакой возможности. Единственный способ – бормотать что-нибудь тоном любящей бабушки. Во всяком случае, именно так это называет Спраут. Думаю, она немного заблуждается. Если я начну бормотать тоном моей любящей бабушки, в землю по самые уши зароется не только Интенсия, но и сама профессор Спраут. Но даже если бормотать, сил для пересадки все равно требуется немало. Поэтому я умею гнуть пальцами кнаты. Не понимаю, правда, какая от этого польза – гнутые кнаты не интересуют даже попрошаек.

Сок из листьев Дикой Интенсии добавляют в зелья, увеличивающие силу. Также ходят слухи, будто высушенные и измельченные корни, принятые внутрь за час до исполнения супружеских обязанностей, растягивают это исполнение на головокружительный срок. Полная чушь, как и большинство слухов.

(здесь и далее – прим. Н.Л. при отсутствии дополнительных комментариев)

Глава 6. Работа, знаете ли, такая

– Хозяин, вам надо спать.

– Не надо мне спать, – раздраженно отвечаю я.

– Хозяйка говорит, что хозяин должен спать. И Минси тоже так считает, да! Минси думает, что хозяин выглядит больным. Это плохо, очень плохо! – она делает несчастное лицо и пять раз дергает себя за уши. Да, именно пять. Почему, интересно?

– Отвяжись, – отмахиваюсь я.

– Хозяйка сказала Минси, чтобы она уговорила хозяина поспать, – домовиха почти рыдает и истерично трясет головой. – Хозяину надо спать, надо, надо!!!

– Отвяжись, я сказал! – не выдержав, кричу я и замахиваюсь.

Минси испуганно съеживается и отбегает на другой конец комнаты. Ох, да что же со мной творится?..

– Минси, извини, – смущенно говорю я, – ты же знаешь, что я бы никогда тебя не ударил.

– Минси знает, – кивает она, заливаясь слезами. – Хозяин Невилл такой добрый, никогда не обижает домовиков, даже когда совсем маленьким был, не обижал. Хозяин очень добрый. Минси не хочет мешать хозяину и уйдет, если хозяин хочет.

Я киваю. Очень хочу.

– Но хозяину все равно надо спать, – напоследок авторитетно заявляет Минси и исчезает с легким хлопком.

Спать… Да не надо мне спать! Не надо! Мне надо сидеть в кресле, пить кофе, разглядывать паутину на потолке, которую, очевидно, никто в этом доме не способен убрать, и мысленно варить зелья, рецепты которых я помню наизусть. Вот что мне надо. И не спать. Как можно дольше не спать.

*

– Вы будете потрясены, Лонгботтом, но на сей раз ваше варево даже чем-то похоже на Уменьшающее зелье, – сообщает Снейп, внимательно изучая содержимое котла.

– Очень рад, сэр, – отвечаю я. Жутко хочется сказать какую-нибудь гадость, но это чревато.

– У вас жаба с собой? – деловито осведомляется он. – Зелье необходимо проверить.

– Только не на Треворе, сэр! – протестую я. – Хватит с него.

Снейп ехидно ухмыляется (а по-другому он, в принципе, не умеет), поднимает палочку и произносит призывающее заклинание. Паук. Замечательно. Хорошо, что я не Рон, и против этих милых созданий ничего не имею. Паука Снейп обездвиживает и капает на него мое зелье. Которое, как ни странно, работает. Я не могу сдержаться и улыбаюсь, как идиот. И даже мрачный взгляд Снейпа, которым он, вероятно, пытается дать понять, что подобным эмоциям не место в его личной лаборатории, на меня не действует. Ну, весело мне, что же я могу поделать?

Он капает на паучка антидот и отпускает его на свободу. Потом снова переводит взгляд на меня и будничным тоном интересуется, что я буду пить: чай или кофе.

– Чай, если можно, сэр, – отвечаю я.

Н-да, помню, когда он задал мне этот вопрос впервые, я решил, что у меня слуховые галлюцинации. Сейчас привык вроде бы. Хотя все равно странно как-то.

Снейп садится в кресло и левитирует мне чашку с чаем. Сам я сижу на стуле за лабораторным столом.

– Ну что ж, Уменьшающее зелье вам все-таки удалось, – констатирует он.

– Не с первого раза, – вздыхаю я, – сначала я его дважды испортил.

– Это даже неплохо, Лонгботтом.

– Почему, сэр?

– Исключительно тупой вопрос. Когда человеку все удается с первого раза, это может привести его к ошибочной уверенности в собственной непогрешимости, – менторским тоном объясняет Снейп. – Что, в свою очередь, рано или поздно неизбежно приведет к катастрофе. Вам это доступно?

Я киваю. Да, мне это доступно. Когда он разговаривает нормально, мне вообще все, что угодно, доступно. Если на все эти намеки на мой интеллект, точнее, отсутствие такового, не обращать внимания. К сожалению, не всегда получается. Но для Снейпа оскорблять гриффиндорцев так же естественно, как дышать.