— А вот тут я не согласен, — сказал американец. — Нет ничего столь грандиозного, о чем нельзя было бы умолчать. Если мы захватим террористов, их надо сразу же бросить в тюрьму и оградить от любых контактов с прессой. В конце концов дело касается национальной безопасности. С этой точки зрения мы можем рассчитывать на вынесение приговора за закрытыми дверями. Нефтяным компаниям придется удовлетвориться собственными версиями о случившемся, террористы получат по двадцать лет, и к тому времени, когда эти ублюдки заговорят, все это будет древней историей. В Северном море уже и нефти-то не останется, и мы будем бурить совсем в другом месте.

— Это важно, — сказал заместитель министра. — В этом деле жизненно необходима полная секретность. Единственные, кто знает об этом деле, — это террористы и мы, и надо сделать так, чтобы дальше нас ничего не просочилось.

— Знают еще люди, поддерживающие этих террористов, — напомнил Тернер.

— Они не проговорятся, — сказал Мастерс. — Как любезно проинформировал меня Макги, даже обсуждая это дело, они себя не проявили.

— А ведь Макги держит их за горло, — сказал Делтон.

— Вот именно, — сказал Мастерс. — Он их держит за горло, и им сейчас лучше сидеть и не высовываться, держа рот на замке.

— Итак, — сказал премьер-министр, — атакуем немедленно. Осуществляем полномасштабную атаку и вышвыриваем их с вышки. Бросаем их в тюрьму и обо всем забываем.

— Верно, — сказал Делтон. — Макги уже сам изложил версию случившегося. Землетрясение в этой точке морского дна. Так и отметим в пресс-релизе.

— Все это довольно рискованно, — сказал сэр Реджинальд. — Слишком много людей будет задействовано. Как удержать все в тайне, когда столько народу знает?

— Люди из СПП, — подчеркнул подполковник Эдвардс, — всегда действуют в обстановке строжайшей секретности и никогдани о чем не распространяются впоследствии.

— Итак, — сказал Делтон, — для освобождения вышки мы используем СПП, затем выпускаем наш пресс-релиз, заменяем вахту целиком людьми, ничего не подозревающими о произошедшем. Я думаю, это решает всю проблему.

Он улыбнулся и огляделся, получая кивки одобрения от всех, кроме Мастерса, который в этот момент смотрел в ближайший иллюминатор на темное Сороковое месторождение. Ему припомнился Баркер, стоящий в моторной лодке, его ошеломленные неверием глаза, когда он упал за борт. Теперь Баркер мертв и тело его дрейфует где-то в море, а может быть, на дне, с другими покойниками, убитыми рабочими и террористами. И за все в ответе эти ублюдки с Чарли-2. Мастерс глянул на заместителя министра и увидел потрясенное красивое лицо. Он понимал, что этот гражданский служащий шокирован не количеством погибших, что ненависть к нефтяным компаниям заставила его забыть о покойниках. Он был политическим животным, а тут кругом была замешана политика. В конце концов, всегдаво все была замешана политика. Мастерс знал это и чувствовал глубокое отвращение, но приходилось жить с этим. И продолжать делать свою работу.

— Хорошо, — мрачно сказал ПМ после длительного раздумья. — Я санкционирую атаку.

Среди волны всеобщего облегчения, прокатившейся по собравшимся, резким диссонансом прозвучал звонок красного телефонного аппарата. Испуганный Тернер поднял трубку.

— У меня на связи Чарли-2, — сообщил ему радиооператор. — Они хотят говорить с залом заседаний.

Тернер нахмурился.

— Что-нибудь экстраординарное?

— Нет. Это их вожак, Макги. Требует зал заседаний.

Видно было, как Тернер затрепетал и уставился в пол.

— Хорошо, — сказал он подавленно и переключился на открытую линию. — Скажи, что я его слушаю.

Макги вышел на связь, голос звучал злобно и хрипло.

— О’кей, — сказал он. — Вы, ублюдки, нашли мою бомбу. Но это еще не все, дайте мне поговорить с Мастерсом.

Повисла короткая напряженная тишина, когда Тернер застыл с трубкой в руке, не зная, что делать. Наконец, после разрешающих кивков ПМ и сэра Реджинальда, он протянул трубку Мастерсу.

— Говорит Мастерс.

— А ты смышленый ублюдок, Мастерс.

— Спасибо за комплимент, — сказал Мастерс. — А теперь, что тебе нужно?

— Мне нужна твоя шкура, — сказал Макги.

— Вряд ли ты ее получишь.

— Я попробую. Я ведь еще не закончил. У меня в рукаве еще кое-что припрятано.

Мастерс оглядел сидящих за столом и увидел, как на лица возвращается страх.

— И что же на этот раз? — спросил он вожака террористов.

— Ты думаешь, я такой тупой, Мастерс? Ты думаешь, одурачил меня? Боюсь, ты поторопился.

— Так что же ты хочешь? — повторил Мастерс.

— То же, что и хотел. Миллион наличными и четверых моих соратников из Мейз.

— Ты опоздал, — сказал Мастерс. — Тебе же нечего предложить взамен. Ты торговался, когда у тебя была бомба. А я лишил тебя ее.

— Ага, лишил. Но это не значит, что я сижу тут сложа руки. Отнюдь.

— Нет?

— Нет. И если бы ты не был таким тупым, то догадался бы. В моих силах по-прежнему утопить платформу.