Иногда летописи употребляют термин « великие купцы», имея в виду, очевидно, наиболее зажиточную и влиятельную часть купечества, близкую к феодалам. В 1462 г. были казнены ярославские дети боярские, которых великий князь Иван III велел «конми волочити по всему граду и по всем торгом». При казни присутствовало «множество же народа, от боляр и от купець великих, и от священников, и от простых людей…» [1462]

Не совсем отчетливо выступает из летописей значение термина «гости». В ряде случаев это — иноземные купцы. Например, в 1362 г. псковичи «поимали» (арестовали) « гостей немецьскых юриевьскых заморьскых…» [1463] и только через год (в 1363 г.) отпустили их [1464] . В 1363 г. были задержаны (а через некоторое время также отпущены) новгородские «гости» в Юрьеве [1465] . В 1366 г., как сообщает летопись, «…бяше гость новгородскийв Юрьеве и по иным городом Немецьскым…», а в Новгороде «приимали…бяху гость немецьскыи…» [1466] В 1399 г. много иностранных гостей присутствовало при погребении великого князя Михаила Александровича в Твери (« гостивже мнози от стран быша ту») [1467] .

По-видимому, термин « гость» применялся не только к купцам, прибывавшим на Русь из Западной Европы, и к русским торгов цам, ездившим в западноевропейские страны, но и к купцам, торговавшим с Золотой ордой. « Гостями» в летописях называются купцы, плававшие со своими товарами в судах по Волге. В 1366 г. новгородские ушкуйники «пограбили» «много гостей» на Волге [1468] .

Но « гостями» летописи именуют, кроме русских купцов, производивших торговлю с другими странами, или иноземцев, торговавших на Руси, также купцов, приезжавших для торговли из одного княжества в другое. Согласно летописному сообщению, в 1398 г. новгородцы «повоевали» Белоозеро и взяли 300 рублей окупа с « низовских гостей» [1469] .

В ряде летописных известий термин « гости» получает несколько иное значение. Это не просто иноземные или иногородние купцы, а представители верхушки русского купечества, обладающие значительным экономическим весом и пользующиеся особенным политическим влиянием. Летописи ставят « гостей» в один ряд с боярами. В 1436 г. князь Василий Юрьевич галицкий, взяв своими войсками Устюг Великий, «посекл и повешал» «многих устюжан, бояри гостей» [1470] .

« Гости» в некоторых летописных известиях отличаются от обычных купцов. В 1373 г., во время восстания в Торжке и изгнания оттуда наместников тверского великого князя Михаила Александровича, было задержано и избито много « гостейтверичь и торговцев» и захвачены их «лодии с товаром» [1471] .

Иногда летописи делают разницу не между «гостями» и другими категориями купцов, а между « гостями» и остальной массой горожан. Вследствие этого остается неясным, покрывает ли термин « гости» всех купцов или же только их часть. В 1433 г. великий князь Василий II, выступивший против своего соперника князя Юрия Дмитриевича галицкого, собрал «что было тогда около его людей», да и «москвичей, гостейи прочих…» [1472] Возможно, что летописец, выделяя в среде московских горожан группу « гостей», противопоставляет их как привилегированный слой «прочим» слоям городского населения (в том числе обычным купцам). В 1445 г. князья Дмитрий Шемяка и Иван Андреевич можайский устроили заговор против великого князя Василия II. Участниками этого заговора были представители «гостей московскых» [1473] . После того как заговорщики ослепили и отправили в заточенье Василия II, они «привели к целованью» на верность князьям Дмитрию Шемяке галицкому и Ивану Андреевичу можайскому « боляр, и князей, и детей боярьских, и гостей, и чернь…» [1474] В данном случае опять различаются « гости» и « чернь», т. е. привилегированные купцы и рядовая масса горожан. Были ли какие-либо категории купечества, стоявшие над « чернью», но отличные от « гостей», — из только что рассмотренного текста неясно.

Более отчетливые сведения о составе городского населения дают летописные известия 70-х годов XV в. Когда Иван III в 1472 г. возвратился из новгородского похода в Москву, его, судя по летописи, встретили наряду с князьями, боярами, детьми боярскимитакже « гости и купци, лучшие люди» [1475] . Из приведенного текста видно: 1) что во второй половине XV в. « гости» принадлежали к числу « лучших людей», т. е. к привилегированной части общества; 2) что, кроме « гостей», в привилегированном положении находились и некоторые другие представители купечества.

Не отличается устойчивостью употребление термина « гость» и в договорных междукняжеских грамотах. В ряде случаев этот термин выступает, как и в летописях, со значением иноземный купец, приезжающий в русские земли, и русский купец, выезжающий для торговли за границу. Таково словоупотребление, которое мы находим в договорах между Москвой и Литвой или между Тверью и Литвой («а людем нашим, гостем, гостити межи нас путь чист, без рубежа и без пакости» [1476] ). « Гостями» именуются в договорных княжеских грамотах и купцы, переезжающие с торговыми целями из одного княжества в другое, например из Московского в Тверское или из Тверского в Московское («а меж нас людем нашим и гостемпуть чист без рубежа» [1477] ), из Московского в Суздальское и наоборот («а гостем, нашим всего нашего великого княженья гостити и торговати в твоей вотчине, в твоей державе, доброволно, без зацепок и без пакости» [1478] ). В духовной Ивана III 1504 г. упоминаются « гости» «иноземцы… и из Московские земли, и из… уделов» [1479] .

Но в некоторых грамотах слово « гость» применительно к иноземным или иногородним купцам заменяется словом « торговец» («а межи нас послом литовским, и нашим, и смоленьским, и торговцемпуть чист»), а иногда термины « гость» и « торговец» фигурируют рядом, обозначая, по-видимому, разные категории купечества («а гостеми торговцем… дати ти путь чист без рубежа…») [1480] .