— Это моя любимая у вас комната, — говорит Роза. И опускается на кровать.

— Мы называем ее Святилище, — Сара машет рукой на оставленное Мириам добро. Тут и мягкие зверушки, составленные рядком на верху книжной полки. И коллекция минералов, и ржавеющий пюпитр, с которого свисает брелок в виде малиновой кроличьей лапки. Тут и куклы жительницы самых разных стран. Но все китайского производства. И сувенирная коллекция — память об Оксфорде, где семья провела лето, — английские и шотландские гвардейцы, одни безголовые, у других головы повисли. У них у всех хилые шеи.

— Мы собирались отделать комнату заново, когда она уехала в колледж.

— Но потом она поступила в медицинский институт, — говорит Эд.

— А потом обручилась, — добавляет Сара.

— Самое время.

— Самое время, — соглашается Сара.

Роза качает головой.

— Да уж, Эд, чувствительностью ты никогда не отличался. — И расправляет тюлевую юбку на кукле-новобрачной производства Мадам Александер [88] .

Роза пробудет у них десять дней. Она прилетела из Вениса после того, как умерла ее любимая подруга Эйлин Микер. Страшное потрясение. Эйлин обещала прийти к ней в воскресенье к одиннадцати на второй завтрак. Но вот уже и одиннадцать, а Эйлин все нет. Роза поднялась в 7 б. Стояла на площадке, колотила в дверь. Надрывалась — «Микер!»: Эйлин была глуховата, но не хотела этого признавать — такая упрямая, — «Микер!» Ни звука. Вызывать управляющего пришлось Розе. А потом Роза смотрела, как племянник Эйлин распродавал ее имущество. И не прошло и недели, а в квартиру Эйлин вселили Джульетт Фрейзир с компаньонкой, и теперь Роза — куда денешься — смотрит, как ее, бедняжку, то выкатывают вниз, то вкатывают наверх. А Фрейзир и невдомек, куда и зачем ее везут. Роза счастлива, очень-очень счастлива, что она в Фогги Боттом [89] у Эда и Сары. Когда они ее встретили в аэропорту, она расплакалась.

— Я исстрадалась, — сказала она им. — Я так болела.

— Мы поведем тебя к доктору Мальцману, — говорит Сара.

— Нет, нет, это желудочное.

Эд многозначительно поглядел на Сару.

— А все таблетки. Ты же знаешь, они плохо действуют на пищеварение. Тебе надо уменьшать дозу.

— Я и уменьшаю, — сказала им Роза, — принимаю только, когда боль не перенести. Боль — вот, что я не могу терпеть, а от нее помогают только таблетки.

— Сколько можно, мы уже раз сто это обсуждали, — оборвал ее Эд.

— Жить там я, конечно же, не смогу, — заявляет Роза за ужином. — После того, что случилось, — нет и нет.

— Через день-другой ты отойдешь, — говорит Эд.

Роза вперяется в него. Откладывает вилку. У сына, кажется ей порой, нет сердца.

Сара переводит разговор.

— Мне хочется посмотреть один фильм, «В ожидании луны» [90] . Его покажут на нашем писательском семинаре. Вот я и подумала: почему бы нам не сходить на него в воскресенье всем вместе.

— Конечно. Вот и отлично. Мам, ты пойдешь? — спрашивает Эд.

— Пойду, если смогу, — говорит Роза.

Эд кидает взгляд на Сару. Сара предупреждающе хмурится.

— Как они с ней обошлись — это же просто ужас, — говорит Роза. — Следа не оставили от ее квартиры. Я наблюдала за ними. Они сновали — в квартиру, из квартиры: выносили ее вещи. Дорогие ей вещи. Сколько лет она пылинки с них сдувала. И чем все кончилось? Она там не прижилась. И они мигом вкатили в ее квартиру Джульетт Фрейзир. Перед отъездом я им так и сказала, подыскивайте жильца на квартиру 3 С.

— Что-о? — вскидывается Эд.

— Я их предупредила. Я сказала: присматривайте себе нового жильца, чтобы со мной обошлись, как с Эйлин, — этому не бывать. Только не забудьте сообщить вашей будущей жиличке, как обстоит дело с термостатом в духовке и приемом телевизионных программ. Подготовьте ее: пусть знает, что ей придется раскошелиться на наружную антенну. Я сказала: мой сын перевез меня сюда, когда работал в галерее, но теперь он уехал в Англию, давно живет в Оксфорде. Остепенился, женился. Младший мой сын живет в Вашингтоне. Внуки мои на Востоке. Чего ради мне оставаться в Венисе, дрерд афн дах [91] , на Западном побережье? Не там я хочу окончить свой девятый десяток, не там, где мою ближайшую подругу бросили умирать в одиночестве перед телевизором.

— Мам, — просит Эд, — не плачь. Уже поздно, ты измотана. После такого долгого перелета необходимо отдохнуть.

Роза вкладывает руку в руку сына.

— Зиму я проведу с вами, летом навещу Генри. Обожаю Оксфорд весной. Там нет такой влажности, как в Вашингтоне. И такой непереносимой жары, как здесь, нет.

— О чем ты говоришь? — У Эда аж дух занимается. — В Венисе у тебя налаженная жизнь. Там вся твоя мебель, квартира обставлена, как ты хотела. У тебя в центре друзья.