– Что же произошло? – спросила она. – Примчался Джим и сказал, что миссис Холланд…

– Они ее забрали, сволочи, – прошептал он. Сейчас он полностью оправдывал свое имя, дрожа как осиновый лист. – Они схватили ее, такую маленькую, и засунули в этот чертов кеб, а я не мог остановить его – этот подлец сбил меня с ног… Я пытался, мисс, Бог свидетель, пытался – но он такой огромный…

– Фред и Джим побежали за ними, – рассказала она, выжимая мокрое полотенце и прикладывая к его лицу. – Они найдут ее, не волнуйтесь. Фред не допустит, чтобы с ней что-нибудь произошло. Она вернется живая-здоровая, наверное, даже через час…

– Я молю Бога, мисс, чтобы вы оказались правы. Это моя вина. Я не должен был разрешать ей выходить. Она такая милая малышка…

– Хватит, не надо себя винить. Вовсе это не ваша вина. И ничья. Смотрите – ужин готов, и некому его съесть, кроме нас. Вы поедите?

– Не знаю, смогу ли. Я что-то не больно голоден.

Салли могла сказать про себя то же самое, но все же она решительно наполнила две тарелки. В молчании они прожевали свои порции. Затем Тремблер отодвинул свою тарелку и сказал:

– Очень вкусно. Спасибо.

Весь ужин занял не более трех минут.

– Как ваша щека? – спросила Салли. Его глаза закрылись.

– Проклятый я слабак, – прошептал он, когда она осторожно промокнула рану влажной фланелью. – Все делаю неправильно.

– Не говорите глупостей, – сказала Салли. – Этот дом развалился бы без вас на кусочки, вы это знаете. Так что хватит прибедняться.

Она отложила тряпочку, и тут ей пришла в голову одна мысль. Салли села, ее вдруг начало трясти.

– Что такое? – спросил он.

– Тремблер, вы сделаете кое-что для меня?

– Что?

– Я… – Она не знала, как это объяснить. – Тремблер, вы знаете, что случилась, когда я ходила в опиумный притон с Фредом?

– Да. Вы рассказывали. А что? Неужто хотите сходить туда еще раз?

– Нет. Мне и не надо. У меня есть немного опиума здесь… Когда мистер Бедвелл попросил меня достать его, я… я оставила немного себе. Я знала, что когда-нибудь мне придется снова через это пройти. Я готовила себя. Я не узнаю, чего хочет миссис Холланд, пока я это не сделаю. Я должна снова вызвать свой кошмар, понимаете. Я все откладывала и откладывала, я надеялась, что эта ужасная женщина больше не появится, но вот она появилась. И я не могу отвязаться от этих мыслей… Я хочу сделать это сейчас. Вы побудете со мной?

– Так что же – вы собираетесь курить эту дрянь здесь?

– Это единственный способ узнать правду. Пожалуйста, Тремблер. Вы побудете здесь и присмотрите за мной?

Он с трудом сглотнул.

– Конечно, побуду, мисс. А вдруг вам станет плохо? Что тогда делать?

– Не знаю. Я вам доверяю, Тремблер. Просто… Держите меня, может быть.

– Хорошо, мисс. Я все сделаю.

Она подпрыгнула, поцеловала его и бросилась к буфету. Опиум был завернут в бумагу и засунут за пивную кружку на самой верхней полке. Кусочек был величиной с кончик ее пальца, но Салли и понятия не имела, много это или мало, и как курить, особенно если нет трубки…

Она села за стол и локтем отодвинула тарелки. Тремблер притянул кресло и устроился напротив нее, пододвинув лампу поближе. Огонь горел ровным пламенем, на кухне было тепло; для большей уверенности она прикрыла дверь. И развернула бумажку.

– В последний раз, – сказала она, – я просто вдохнула дым из чьей-то трубки. Может статься, мне и не надо специально раскуривать… Если я просто поднесу это к огню и вдохну дым, как тогда… Или надо делать наверняка?.. Этот кусочек – все, что у меня есть. Как вы думаете?

Он покачал головой.

– Я в этом совсем не разбираюсь, мисс. Когда я был маленький, мне давали настойку опия от зубной боли. И это все, что я о нем. знаю. Его курят как табак, да?

– По-моему, нет. Люди, которых я видела у госпожи Чанг, лежали на кроватях, и слуга держал для них трубку. И зажигал опиум. Может быть, они просто не могли удержать ее сами. Если я положу его на тарелку…

Салли пододвинула к себе эмалевую тарелку и взяла спички с очага.

– Я просто поднесу к нему спичку, – сказала она. – И если я засну или случится что-нибудь подобное, спичка упадет на тарелку и не о чем будет беспокоиться.

Она взяла чистую вилку, насадила на нее клейкий маленький комок и подняла над тарелкой.

– Итак, приступаем.

Девушка чиркнула спичкой и поднесла ее к кусочку опиума. Руки нисколько не дрожат, заметила она. Пламя обвилось вокруг опиума, на мгновение загородив его, поверхность его почернела, он задымился и начал пузыриться. Она пододвинулась ближе и глубоко вдохнула. Сразу закружилась голова. Она заморгала и потрясла головой, ей стало дурно. Спичка погасла.

Салли положила ее на тарелку и достала другую.