Грант медленно кивнул. Он заговорил тише, и в его голосе зазвучали благоговение и страх.

— Я тоже. За последние несколько недель положение ухудшилось. Старик выходит из себя. Но только вот что. Кое-кто из сенаторов пытается сохранить равновесие. Они отказываются от русско-американского противостояния и выступают против собственных правительств, чтобы сохранить СВ.

— Их достаточно? Могут они это сделать?

— Хотел бы я знать. — Грант недоуменно покачал головой. — Мне всегда казалось, что Совладение — единственная устойчивая вещь на Земле, — удивлённо сказал он. — А теперь все, что мы можем сделать, это пытаться предотвратить его распад. Националисты продолжают побеждать, Джон, и никто не знает, как их остановить. — Он осушил стакан. — Старику не захочется терять вас.

— Да. Мы долго работали вместе. — Фалькенберг печально осмотрел каюту. Когда-то ему казалось, что высшее достижение в жизни — стать капитаном военного корабля СВ. Теперь он может больше никогда не увидеть другой корабль.

Потом он пожал плечами.

— Есть места и похуже, Джонни, — сказал Фалькенберг. — Сделайте мне одолжение. Когда вернетесь на Лунную базу, попросите адмирала проследить, чтобы все копии геологических исследований Нового Вашингтона были уничтожены. Не хочется, чтобы кто-нибудь узнал, что тут есть чем поживиться.

— Хорошо. Но вы очень далеко от всех, Джон.

— Знаю. И если вокруг Земли все начнет распадаться, возможно, это лучшее место для жизни. Послушайте, Джонни, если когда-нибудь вам понадобится безопасная база, прилетайте. Передайте это старику.

— Конечно. — Грант криво усмехнулся. — Не могу привыкнуть. Собираетесь жениться? Рад за вас обоих.

— Спасибо.

— Король Джон Первый. А какое правительство создадите вы?

— Еще не думал об этом. Мифы меняются. Возможно, люди снова готовы к монархии. Мы с Глендой Руфь что-нибудь придумаем.

— Ручаюсь, придумаете. Должно быть, та еще девушка.

— Сами увидите.

— В таком случае тост за невесту. — Они выпили, и Грант снова наполнил стаканы. Потом встал. — Последний, ладно? За Совладение.

Фалькенберг встал и поднял свой стакан. Они выпили, а под ними вращался Новый Вашингтон, и в ста парсеках отсюда Земля готовилась к последней битве.