— Говоритъ, что паспортъ не надо. Проситъ только твою карточку.

— Какъ не надо! Вздоръ… Пускай ужъ заодно беретъ. Вдь прописаться-же въ участк надо. Вдь не на одинъ день пріхали. Вотъ паспортъ… — выложилъ Николай Ивановичъ на столъ свою паспортную книжку.

Слуга отстранилъ ее рукой и стоялъ на своемъ, что паспорта не надо, а надо только карточку.

— Seulement une carte… une carte de visite… — пояснилъ онъ.

— Дай ему свою визитную карточку. Говоритъ, что паспорта не надо. Врно, здсь не прописываются.

— Какъ возможно, чтобы не прописывались. Гд-же это видано, чтобы не прописываться въ чужомъ мст! Почемъ они насъ знаютъ! А вдругъ мы безпаспортные! Вотъ, братъ, бери паспортъ… — протянулъ слуг Николай Ивановичъ книжку.

— Pas passeport… Seulement la carte… — упрямился слуга.

— Да что ты его задерживаешь-то! Ну, дай ему свою карточку. Вдь для чего-же нибудь ты веллъ сдлать свои карточки на французскомъ язык.

Николай Ивановичъ пожалъ плечами и подалъ карточку. Слуга удалился.

— Глаша, знаешь, что я полагаю? — сказалъ Николай Ивановичъ по уход слуги. — Я полагаю, что тутъ какая-нибудь штука. Гд-же это видано, чтобы въ гостинниц паспорта не брать въ прописку!

— Какая штука?

— А вотъ какая. Не хотятъ-ли они отжилить нашъ багажъ, наши вещи? Мы уйдемъ изъ номера, вещи наши оставимъ, вернемся, а они намъ скажутъ: да вы у насъ въ гостинниц не прописаны, стало быть, вовсе и не останавливались, и никакихъ вашихъ вещей у насъ нтъ.

— Да что ты! Выдумаешь тоже…

— Отчего-же они паспортъ не взяли въ прописку? Паспортъ въ гостинницахъ прежде всего. Нтъ, я внизу во что-бы ни стало всучу его хозяйк. Паспортъ прописанъ, такъ всякому спокойне. И сейчасъ и въ полицію жаловаться можешь, и всякая штука…

Глафира Семеновна, между тмъ, напилась уже кофею и переодвалась.

— Ты смотри, Глаша, все самое лучшее на себя надвай, — говорилъ Николай Ивановичъ жен. — Здсь, братъ, Парижъ, здсь первыя модницы, первыя франтихи, отсюда моды-то къ намъ идутъ, такъ ужъ надо не ударить въ грязь лицомъ. А то что за радость, за кухарку какую-нибудь примутъ! Паспорта нашего не взяли, стало быть, не знаютъ, что мы купцы. Да здсь, я думаю, и кухарки-то по послдней мод одты ходятъ.

— Да вдь мы на выставку сейчасъ подемъ… Вотъ ежели-бы въ театръ… — пробовала возразить Глафира Семеновна.

— Такъ на выставк-то, по всмъ вроятіямъ, вс какъ разряжены! Вдь выставка, а ни что другое. Нтъ, ужъ ты новое шелковое платье наднь, бархатное пальто, визитную шляпку и брилліантовую брошку и брилліантовыя браслетки.

— Зачмъ-же это?

— Надвай, теб говорятъ, а то за кухарку примутъ. Въ модный городъ, откуда всякіе наряды идутъ, пріхали, да вдругъ въ тряпки одться! Все лучшее наднь. А главное, брилліанты. Да и спокойне оно будетъ, ежели брилліанты-то на себ. А то вонъ видишь, паспорта даже въ прописку не взяли, такъ какъ тутъ брилліанты-то въ номер оставлять! У тебя брилліантовъ съ собой больше чмъ на четыре тысячи.

— Вотъ разв только изъ-за этого…

— Надвай, надвай… Я дло говорю.

Черезъ четверть часа Глафира Семеновна одлась.

— Ну, вотъ такъ хорошо. Теперь никто не скажетъ, что кухарка, — сказалъ Николай Ивановичъ. — Вотъ и я брилліантовый перстень на палецъ надну. Совсмъ готова?

— Совсмъ. На выставку подемъ?

— Конечно-же, прямо на выставку. Какъ выставка-то по-французски? Какъ извозчика-то нанимать?

— Алекспозиціовъ.

— Алекспозиціонъ, алекспозиціонъ… Ну, тронемся…

Николай Ивановичъ и Глафира Семеновна сошли съ лстницы. Внизу Николай Ивановичъ опять всячески старался всучить свой паспортъ въ прописку, обращаясь уже на этотъ разъ къ хозяину и хозяйк гостинницы, но т также наотрзъ отказались взять:- «се n'est pas n'ecessaire, monsieur».

— Нтъ, ужъ ты что ни говори, а тутъ какая-нибудь штука да есть, что они паспорта отъ насъ не берутъ! — сказалъ Николай Ивановичъ жен, выходя изъ подъзда на улицу, и прибавилъ:- Нужно держать ухо востро.

— Батюшки! Да тутъ и извозчиковъ нтъ. Вотъ въ какую улицу мы захали, — сказалъ Николай Ивановичъ жен, когда они вшли изъ подъзда гостинницы. — Какъ теперь выставку-то попасть?

— Языкъ до Кіева доведетъ, — отвчала храбро Глафира Семеновна.

— Ты по-французски-то тоже одни комнатныя слова знаешь, или и другія?

— По-французски я и другія слова знаю.

— Да знаешь-ли уличныя-то слова? Вотъ мы теперь на улиц, такъ вдь уличныя слова понадобятся.