Шевердин Михаил Иванович
Шрифт:
Кипящая, словно нарзан, вода швыряла по камням, холодом обжигала тело, и выдержать долго было невозможно. Уже сидя на траве на бережку, Пётр Иванович раздумывал о том, что же ему делать. Он пришёл, наконец, к мысли, что самое лучшее, если он вместе с отрядом Файзи перевалит через Фанский хребет в долину реки Ягноба, куда, по слухам, ушёл красноармейский отряд. Выполнит задание, а там вернётся обратно... Вернётся... Вернётся... Мысленно он представил себе карту горной страны — и сердце опять заныло... Он посмотрел на величественный, покрытый снегом зуб Хазрет Султана и ясно представил лежащие за ним зеленые сады Гиссара, чинары, прозрачные ключи и...
— Гм... гм... — сказал вслух доктор. — А Гиссар не так далек... а?
Он случайно перевёл глаза на противоположный берег, и... Гиссар с чинарами сразу же вылетели у него из головы. Никем не видимый со стороны Пётр Иванович мог наблюдать очень интересную сцену в кишлачном дворе наискосок от того места, где он сидел.
Грузный, в одном исподнем, повязав свой толстый живот зелёным платком, стоял Амирджанов посреди двора и, оживлено жестикулируя, беседовал с двумя очень живописными бородачами. В добротных камзолах, в хороших сапогах, с карабинами и шашками, держащие под уздцы крепконогих коней с богатыми сёдлами, они ничем не походили на местных, влачивших полунищенское существование горцев. «Люди из отряда Файзи», — подумал доктор, но тотчас же отбросил эту мысль.
Бойцы коммунистического отряда были одеты гораздо скромнее и беднее, да, к тоиу же, хоть доктор не очень-то разбирался в военных делах, винтовки у этих «типов», как он их назвал, не те.
Тем временем собеседники Амирджанова закончили, видимо, разговор, согласно кивнули чалмами («Кстати, — сказал про себя доктор, — чалм люди Файзи не носят») и пошли к воротам, ведя на поводу коней. Амирджанов что-то кричал им вслед, но что именно, доктор не разобрал. Слишком сильно ревела и гудела река.
Осталось одеться и пойти к Файзи. Горячий ширчай оказался весьма уместен после такого героического купания, но, ломая только что испечённые лепёшки, доктор сильно досадовал и нервничал. Амирджанов на какую-то минуту опередил его и явился в лагерь к добровольцам. Он сидел здесь же с Алаярбеком Даниарбеком и с жадностью, гулко прихлебывая, пил ширчай и внимательно поглядывал на доктора. «Уж не видел ли он меня во время купания? — подумал Петр Иванович. — Сейчас он что-нибудь скажет по поводу всадников». Так оно и вышло. — Вы знаете, товарищ Файзи, — заговорил Амирджанов, насытившись, — гм... гм... вы так отнеслись к моему назначению... э... недоброжелательно...
— Я сказал вам, товарищ военком, что имею своё задание, — перебил Файзи таким тоном, что доктор подумал: «Ого, в Файзи старый подпольщик заговорил!»
— Нет, нет, — поспешно отозвался Амирджанов и вытер масляные губы тыльной стороной руки, — я ничего не говорю... несмотря на ваше неправильное отношение, несмотря ни на что, я решил ехать с вами, с вашим отрядом... Нет, нет, я не стану мешать вам. Вы остаетесь командиром... — Это прозвучало свысока и снисходительно. Затем, посмотрев выразительно на доктора, он, нарочно растягивая слова, добавил: — Я сейчас послал джигитов своих в Пенджикент и передал с ними письма: раз вы, товарищ Файзи, не желаете ехать в Самарканд, я еду с вами.
— Ихтиорынгыз! — ответил Файзи, что можно перевести так: «Воля ваша!» или «Как хотите!»
— Мы будем рады, если вы нам поможете уважаемым советом и вашим достопочтенным опытом.
Неизвестно, как понял это заявление Амирджанов, но на слух доктора оно прозвучало иронически.
— Только мне нужно быть в курсе дела. Изложите цели вашего похода.
Файзи смотрел на Амирджанова. Амирджанов изучал лицо Файзи. Оба молчали.
Неловкое молчание прервал Алаярбек Даниарбек. Вытирая масляные пальцы о голенища своих сапог, он с приятной улыбкой сказал Амирджанову:
— Товарищ Амирджанов, не поедете ли вы со мной на базар в Магиан?
— А? Что? Какой базар?
— Там, я слышал сегодня резали барана... Восхитительная баранина, се...
— Что вы здесь сидите?! — грубо сказал Амирджанов. — Здесь не нужны джигиты-переводчики, когда обсуждаются такие вопросы! Убирайтесь!
По тому, как сразу почернело лицо Алаярбека Даниарбека, доктор сразу понял, что надвигается гроза. Алаярбек Даниарбек скроил наивнейшую улыбочку и проговорил наставительно:
— Ах, вы, безусловно, правы, в политике вы мудрец... Если ты, друг, держишь руку над норой, думай о змее, если рвёшь розы, думай о шипах. Тайну не сообщай другу, у друга есть друг. Думай о друге друга... — И ещё простодушнее добавил: — А вы всё-таки не поедете на базар?
— Нет, — отрезал Амирджанов и снова обратился к Файзи: — А всё же когда мы выступаем?
— Когда вернётся из разведки с озера Искандер-Куль мой заместитель Юнус Нуриддин, — любезно ответил Файзи. В глазах его прыгали лукавые огоньки.