Казимирчик понял, что ветер дул вовсе не туда, куда он полагал вначале, и насторожился.

– Я не люблю ресторанов, – томно молвил он, косясь на племянницу.

– Неужели?

– Конечно. Что я там забыл?

– А мне кажется, – заметила Амалия, – что именно сегодня вы очень хотите пойти в ресторан «Армида».

– Не хочу.

– Но в глубине души вы чувствуете такое желание.

Казимирчик задумался, словно и в самом деле прислушиваясь к тому, что творилось в глубине его души.

– Зачем мне какая-то «Армида»? Это же про нее говорят, что поблизости собаки даже лаять боятся?

– По-моему, эту шутку конкуренты в свое время пустили про московский «Яр», – отозвалась Амалия. – С уточнением насчет мясных пирожков или чего-то в этом роде.

– Все равно, плохой признак, – горько покачал головой шляхтич. – Нет, не хочу я ни в какую «Армиду».

– Но почему?

– Меня там отравят, – вздохнул Казимирчик.

– Зачем кому-то вас травить? У них французский повар…

– Из Варшавы или Казани?

– Уверяют, что из Парижа.

– А оркестр есть?

– Есть, и даже два.

– Опять ты меня втягиваешь во что-то непонятное, – закручинился дядюшка. – Сколько?

– Мгм… Сто рублей.

Казимирчик царственным жестом воздел руки.

– На эту сумму, – сообщил он, – я даже приличного зеркала разбить не смогу.

– Пан Казимир, – заворчала Амалия, теряя терпение, – ну зачем вам разбивать зеркало?

– А зачем мне тогда ходить в ресторан? – сделал ангельское лицо Казимирчик. – Ты гонишь меня на улицу в такую погоду…

– Снаружи прекрасная погода. Ни снега, ни дождя, и даже ветер стих.

– Даже ветер? Гм… Скажи-ка, а мы еще в Петербурге?

– Дядюшка!

– У них хотя бы есть что выпить? – поинтересовался Казимирчик. – Да или нет?

Тут Амалия, признаться, на несколько мгновений потеряла дар речи.

– После того, как вы – хорошо, на пару с господином Чигринским – выпили чуть ли не половину погреба…

– Так оно там стояло, только место зря занимало, – пожал плечами бессовестный дядюшка. – Триста.

– О!

– Может, мне придется подкупать народ, чтобы узнать то, что тебе нужно… Кстати, зачем ты вообще меня туда посылаешь?

– Вчера после десяти вечера некто звонил из ресторана в полицию и сообщил, что Дмитрий Иванович Чигринский убил свою любовницу, а я помогла ему спрятать тело. Сегодня чиновник сыскной полиции попытался разузнать приметы звонившего, но все говорили, что ничего не запомнили, а я им не верю. Вы, дядюшка, – наша последняя надежда.

– Это опасное задание, – задумчиво молвил Казимирчик. – Очень опасное.

– Вознаграждение в зависимости от результата, – быстро сказала Амалия.

– То есть?

– Если вы узнаете только приметы, двести рублей в придачу к тому, что я дам вам на ресторан. Если приметы и хотя бы имя – триста. А если и приметы, и имя, и где он живет – тогда пятьсот.

– А если ничего?

– Тогда только то, что на ресторан.

– Пятьсот. На ресторан.

И дядюшка Казимир сделал широкий жест, а Амалия вторично потеряла дар речи.

– Сто пятьдесят, – объявила она, переводя дыхание.

– Четыреста.

– Ну уж нет!

– Ну хорошо, двести, – пошел на попятный Казимирчик. – Как, интересно, меня сочтут там за своего, если я даже зеркало разбить не могу? Так что учти, если моя миссия провалится, виновата в этом будешь исключительно ты!

– О!

– И кстати уж насчет кареты. Я терпеть не могу наемные экипажи!

– Не волнуйтесь, дядюшка, – пообещала Амалия. – Экипаж привезет вас, будет дожидаться и отвезет обратно.

– Ну так-то лучше, – смилостивился Казимир и одним махом закрепил запонку именно так, как было нужно.

– А он не наплетет каких-нибудь небылиц, чтобы оправдать свой гонорар? – поинтересовался Александр, когда позже Амалия рассказала ему о задании, порученном дядюшке.

– Он знает, что со мной это бесполезно, – твердо ответила Амалия. – Но если ему ничего не удастся выяснить, значит, дело и впрямь глухо.

Получив аванс на ресторанное времяпрепровождение, Казимир приободрился, глотнул какой-то чудодейственной настойки, чтобы вернуть себе ясность мысли, закусил все большим куском хлеба с маслом (чтобы окончательно не опьянеть в дальнейшем, так как масло частично нейтрализует воздействие алкоголя), сбрызнул себя одеколоном и отправился на поиски приключений. Следует особо отметить, что на палец благородный шляхтич надел перстень со стекляшкой, который, однако же, смотрелся чрезвычайно выигрышно. Казимир не доверял новым местам, а потому в первый раз в незнакомое заведение предпочитал надевать фальшивые драгоценности.