– Я отползу, как светать начнёт – посмотрю, – сказал Вася, выбираясь из нашего убежища. – Ты не скучай тут.

Через полчаса начало светать. Вася приполз, опять по-армянски, сзади.

– Я тебя заметил, – мстительно сообщил я. – Шуршал.

– А я и не прятался. – Вася ухмыльнулся. – Пока туман, не видно ничего. Нормально замаскировались. Жить можно…

Мы не спеша позавтракали сухпаем, и Вася предложил мне укладываться спать. Теперь его смена. Я в спальник влез, но заснуть так и не смог. Ночные страхи остались позади, но теперь казалось мне, что мы тут как на ладони и все нас видят.

Вася был спокоен, как будто дома, на тахте лежал и телевизор смотрел. Достал бинокль, приспособил самопальную бленду из голенища кирзового сапога и принялся этак с ленцой наблюдать за окрестностями. Интересно, почему наши спецы всё делают сами? Сколько с ними вожусь, всё – сами. Стволы тряпьём мотают, на форму дополнительные лоскуты и лохмотья пришивают, чтобы на пузе ползать было сподручнее и на кочку походить издалека; зеркала какие-то мастырят, чтобы из-за угла глядеть; бленды из сапога убитого товарища режут и так далее… Видимо, те, кто выпускает экипировку для них, сами никогда в рейды не ходили. А додуматься, чтобы сделать как надо, – ума не хватает. Уроды, одним словом…

@STIH = Первая встреча – последняя встреча…

Опять грустный романс в голове кто-то включил. Навязчивая какая ассоциация…

Рустика Балаева мы до сего момента живьём ни разу не видели. А ситуация, между тем, может так сложиться, что эта наша встреча (если только она вообще состоится) окажется для него последней. Мало ли как в жизни бывает? Мы окажемся не очень аккуратными – у нас, кстати, имеется такая тенденция, как показывает практика! А Руслан может оказаться чересчур прытким. Будет очень обидно. Хотелось бы, чтобы всё получилось немножко иначе. Хватит нам залепух. Это наш единственный реальный и «тихий» вариант. Есть, конечно, ещё Абай Рустамов, но там всё гораздо сложнее. Абай из Новых Матагов, а там частенько бывает большой эмир Султан. То есть вокруг села наверняка полно наблюдателей, и совсем не праздных. Чтобы брать Абая, придётся проводить полномасштабную войсковую операцию. А это, следуя логике Иванова, страшная утечка информации и почти стопроцентный крах всего нашего дела.

Так что Руслан для нас – тот самый последний, доступный и удобный вариант. Терять его никак нельзя…

…Тогда, на стоянке «Азамата», у Иванова был такой вид, словно это не одноногого абрека приговорили, а родного брата полковника. В глазах его плескался океан большого личного горя. Мне стало жаль начальника, и я счёл нужным подбодрить его:

– Не переживайте вы так, Петрович. Сами говорили, это не последний наш вариант. У нас ещё Руслан есть, на худой конец – проблемный Абай…

– Господи, обидно-то как… – Губы полковника предательски задрожали. – До развязки – рукой подать. Буквально перед самым финишем конец обрезали…

Моей рации на месте происшествия не оказалось. Заходить в «Азамат» и спрашивать родню Ибрагима про рацию мы по понятным причинам не стали. Надо было как можно быстрее исчезнуть, чтобы не угодить в фигуранты по такому сомнительному и скользкому делу. Достаточно было и того, что солдаты, копавшиеся в моторе «ЗИЛа», видели нас рядом с «пирожком».

Петрушин – простой парень, как только мы удалились от «Азамата» на безопасное расстояние, предложил свой вариант дальнейшего развития событий:

– Берём обоих «круглых». Тащим к себе, в блиндаж. Допрашиваем как обычных «духов». Через полчаса будем точно знать, кто «оборотень», а кто просто обедать приходил. Гарантирую…

Полковник дико вытаращился на инициатора, схватился за голову и скорбно застонал.

– А если никто из них не является «оборотнем»? Придётся тогда нам после того допроса всем уходить в горы, – мудро заметил лейтенант Серёга. – Потому что на нас начнут охотиться совокупно ФСБ всей страны и вся контрразведка вооружённых сил. Наши физиономии будут висеть на каждом столбе…

– Ты снял? – несколько придя в себя, спросил Иванов лейтенанта.

– А то. – Серёга тряхнул упакованной в небьющийся футляр Лизиной камерой. – И их, и вообще всех, кто на террасе сидел. Две плавные панорамы и несколько крупных планов.

– Ну, и на том спасибо, – подытожил Иванов. – Поехали домой, засмотрим. Может, там ещё какие-нибудь круглые и безволосые прорежутся…

…Вскоре туман начал рассеиваться. Постепенно прорезалась панорама окрестностей, стали хорошо видны река, подступы к селу… В половине девятого Вася уставился в одну точку, как-то по особенному крякнул, затем без всяких видимых причин вдруг нахмурился и почесал затылок.

– Что там? – забеспокоился я. – Ты что-то увидел?

– Да ты спи, спи, – буркнул Вася. – Я разберусь, не бери в голову…

Какой тут «спи»! Я вылез из спальника и занял свою позицию для наблюдения.

– Ты чего нахмурился? По какому поводу затылок чешешь?

– Чешется, и всё. – Вася делано зевнул. – Ничего особенного. Так, показалось…

Я Васиному чутью доверяю. Он у нас, как уже говорилось выше, наподобие барометра. Но с неладно склеенной шкалой. Научиться бы безошибочно читать показания этого барометра…