Вот так выступил на первом же рабочем совещании гестаповец Петрушин, когда Иванов довёл до них цели и задачи команды.

– Ну-у-у, Сергей Петрович! Ещё я на своих не стучал! Ещё я барабаном не работал!!! – немедленно поддержал боевого брата самобытный Вася Крюков.

Логическое обоснование первостепенной важности и актуальности задачи успеха не имело. Предатели, шпионы, вражеские происки? Резидентура? У нас что – тридцать седьмой на дворе? Или, может быть, мы на стратегическом объекте, утечка информации с которого мгновенно спровоцирует ядерную войну?! Нет, мы понимаем, менять боеприпасы на хавчик и водяру – нехорошо. Никто не спорит. Уроды они, уроды… А то что офицерские семьи с голодухи пухнут, ходят в тряпье и ютятся в сырых общагах, впятером на девяти метрах… это хорошо?!

– Гхм-кхм… – Глебыч укоризненно покачал головой. – Мин не вижу. Если устанавливать или обезвреживать ничего не надо, на фига меня взяли?

Лиза с лейтенантом Серёгой синхронно смотрели вдаль, но каждый по-своему. Лизе было абсолютно по тулумбасу, кого выслеживать, вязать и исполнять. Тонкие пальчики её привычно ласкали кобуру табельного оружия, на губах блуждала загадочная улыбка. Предатели и резидентура – это хорошо. Поймать, допросить, расстрелять, дать соседским солдатикам сигарет и сгущёнки, чтобы закопали…

А в задумчивом взоре лейтенанта сквозило горькое разочарование. Лейтенант пришёл воевать, в чистых зеркалах души его легко читалась тоска по лихим операциям, жажда крови и желание видеть множество тёплых трупов определённой национальности. Выявлять предателей ему явно не хотелось. Зачем, спрашивается, собрали в кучу таких головорезов, если предстоит заниматься рутинными задачами особого отдела?

Такой подход к проблеме Иванова здорово огорчил. Разве можно при таком отношении к делу рассчитывать на творческую работу?

– Мотивация недостаточная, – подсказал психолог Костя. – Последовательность обоснования построена неверно. Налицо глобализация, цепочка «отдельные факты – тенденция» не прослеживается. Надо конкретно, с фактами в руках: Иванов неплохой парень, но вот он скурвился и сделал то-то, вследствие чего произошло то-то… Иванов – это не вы, это собирательно. Но желательно показать конкретный ущерб, чтобы высветить значимость…

Иванов общей информацией располагал, но конкретикой не владел, за время пребывания в тылу немного отстал от жизни. Поэтому правоту психолога сразу признал и не стал начальственно вставать на дыбы (с такими типами это всё равно без толку!).

– Ладно. Понял, перехожу на приём. Не разбегайтесь, подождите меня. Попейте пока чайку, я быстро…

…и прямым ходом отправился в отдел. За фактами.

Однако быстро не получилось. Иванов не совсем верно выбрал время для визита и напоролся на своего прежнего сослуживца и начальника – Вахромеева, который в настоящий момент состоял в должности начальника контрразведки объединённой группировки. Вахромеев заглянул в отдел с проверкой и как раз устраивал разнос так же не вовремя прибывшим с докладами полковым особистам.

– Что вы мне Смерш упоминаете? «Полномочия», «авторитет», «возможности»! Да во времена Смерша вас бы расстреляли за преступно халатную бездеятельность! Враг мимо вас даже не проползает – пешком ходит, ухмыляется! Вы куда там смотрите?! Да у вас боеприпасы вагонами продают, людьми торгуют, вовсю сотрудничают с бандитами!!!

Полгода назад его перевели в центральное управление на вышестоящую должность, где он неплохо окопался и прилежно пёр в гору. Имелась подтверждённая информация, что по возвращении из командировки товарищ получит первую большую звезду на беспросветном погоне.

– А-а-а, Петрович! Вот радость-то! Живите, бездельники, друга встретил! Пошли ко мне, вспомним былое. Я тебя коньяками поить буду и балыком кормить – недавно из Кизляра приехал…

К кизлярскому коньяку Иванов отнёсся индифферентно, самому недавно презентовали канистру. А странным радушием прежнего начальника был немало удивлён. «Друга встретил»! Откуда что берётся? Особыми друзьями они никогда не были – так, приятельствовали под долгу службы, всё-таки в одном кабинете три года сидели. Вахромеев всегда с некоторым напряжением относился к коллеге, а когда тот стал подчинённым, вообще стал откровенно его недолюбливать. И в принципе было за что. Судите сами, каков подчинённый: вольнодумец, до странности либерален с младшими по званию и должности, в то же время никогда не гнётся под вышестоящих и в любой момент, что называется, с пол-оборота, готов вступить с начальством в конфликт на предмет защиты чести и личного достоинства – невзирая на последствия. И всё время намекает, что вот лично он умница, а кто-то – наоборот… И не прощает вельможных глупостей! Ну как такого любить?

«Пообтесался, что ли, на новом месте? – задумался Иванов. – Или… или ему от меня что-то надо?»

Второе оказалось вернее. За коньяком, вроде бы между делом, ненавязчиво этак, Вахромеев пытался вникнуть в цели и задачи странной штатной единицы, доверенной в командование бывшему подчинённому. Иванов про себя ухмыльнулся и, руководствуясь профессиональной осторожностью, «колоться» не спешил.

– Решили опробовать адресную, точечную работу по конкретным объектам, – доверительно подмигнув гостеприимному коллеге, Иванов выдал первое, что пришло в голову. – Вот сейчас конкретно по банде Абдулаева трудимся. Отрабатываем связи, интересы, направления… в общем, скоро накроем. Короче, кирдык этому Абдулаеву…