Отрывистые слова повисли в воздухе, и еще долго Гарри казалось, что он слышит их эхо, мечущееся между каменных стен.

* * *

Остаток дня у Поттера не заладился. Через десять минут после разговора с Малфоем его нашли друзья, убежавшие было вперед и вернувшиеся, когда поняли, что Гарри отстал. Гермиона настояла на том, что ему необходимо показаться в Больничном крыле, а мадам Помфри промурыжила там до самого обеда, влив в Гарри с десяток общеукрепляющих зелий. Варил их, несомненно, Снейп – уж больно гадостными на вкус они были. Во время обеда Гарри по-прежнему проклинал жесткие хогвартские скамьи, а также мучительно пытался вспомнить, где именно будет происходить назначенная дуэль. Время он помнил точно – семь часов вечера, почти сразу после окончания чар, которые сегодня стояли последней парой. А вот место… Но не спрашивать же у Малфоя! В конце концов, Гарри решил, что постарается проследить за слизеринцем – чары-то у них вместе. Тот наверняка занесет сумку в свою комнату, а потом пойдет на место дуэли.

План, как показало время, был бы почти гениальным, если бы в него не вмешался профессор Флитвик. За всеми своими переживаниями Гарри совершенно забыл, что эссе по чарам у него выглядело ничуть не лучше, чем по трансфигурации. Точнее, оно вообще никак не выглядело, поскольку Поттер забыл его написать. И вспомнил об этом не на часовом перерыве после ЗОТИ (он судорожно рылся в учебнике, пытаясь отыскать дуэльные заклинания позакавыристее), и даже не на перемене перед чарами, а ровно в тот момент, как профессор со словами «Ваша работа, мистер Поттер?» протянул руку к его тетради.

– Профессор Флитвик, Гарри себя вчера очень плохо чувствовал, – раздался голос Грейнджер. Все-таки иногда ее вмешательство бывало весьма кстати.

– Ну что же, надеюсь, сегодня вам лучше, мистер Поттер. Вы же сможете задержаться после урока и написать эссе на пятнадцать дюймов о чарах Фиделиус?

Гарри печально кивнул и виновато опустил взгляд, неожиданно заинтересовавшись царапинами на парте, а потому не заметил, что сидевший через ряд Драко остался весьма доволен сложившейся ситуацией.

Чары Фиделиус были одними из немногих, о которых Гарри действительно мог написать эссе на требуемые пятнадцать дюймов. В свое время, пытаясь разобраться с виновностью Сириуса, он довольно много читал об этом заклинании, а так как на третьем курсе его мозги не были заняты размышлениями об одном блондинистом мерзавце, то хоть какая-то информация в них осела. Размеренно скрипя пером и периодически покусывая его кончик, Гарри изливал свои познания на пергамент и чувствовал себя вполне благодушно до тех пор, пока не поднял голову и не уперся взглядом в часы. Короткая стрелка заметно перевалила за семь, а длинная, миновав горделивую готическую V, стремительно нагоняла напарницу. Проще говоря, было почти половина восьмого, и Малфой уже минут двадцать ждал его где-то в подземельях. А где – Гарри не знал!

Мурашки пробежали у него по спине: «Малфой» и «ждал» в одном предложении понятия не совместимые. Поттер быстро дописал эссе, сдал его профессору и почти бегом ринулся в подземелья. Почему ему было так важно застать проклятого хорька, Гарри не мог ответить даже себе.

«Пусть он будет там, пусть он будет…» – твердил Гарри, перепрыгивая через исчезающую ступеньку главной лестницы. «Не может быть, чтобы мне так не повезло», – повторял он, сбегая по лестнице к кабинету зелий. Так, еще два поворота и… как он проникнет в гостиную Слизерина, Поттер предпочитал не задумываться. Поворот, еще один и…

– М-мать! – наткнувшись на что-то высокое, он едва не ослеп от удара и полетел на пол, упав на многострадальную пятую точку.

– Ну и куда ты так торопишься? – полюбопытствовал Драко, разглядывая его с высоты своего роста. – Уж не ко мне ли на свидание?

– Какое на х*** свидание?! Ты меня на дуэль вызвал, – взвился гриффиндорец и, подумав, добавил чуть обиженным голосом: – А где – не сказал.

– Поттер, ты вообще замечаешь, сколько материшься? – Малфой, изящным жестом поддернув брючины на коленках, уселся на корточки и провел указательным пальцем по губам гриффиндорца. – Это нехорошо. У тебя отвратительные манеры. Ты не приходишь на дуэли, прилюдно оскорбляешь меня, да еще и материшься так, что гоблины могут позавидовать. И знаешь, что я думаю?

– Что? –спросил Гарри, завороженно глядя на своего врага.

– Что тебя надо воспитывать. А ну-ка вставай, пойдем!

* * *

– Ну ни х*** себе, – прошептал Гарри, разглядывая шикарно обставленную комнату. Можно подумать, что они находились не в Хогвартсе, а в настоящем музее – ну, или во дворце. Высокий потолок мерцал звездами – совсем как в Большом зале, на обтянутых шелком стенах висели картины в дорогущих рамах. На полках застекленного шкафа из красного дерева вперемешку валялись старинные фолианты и совсем новые книги по квиддичу. Огромный письменный стол, укрытый зеленым сукном, был придвинут торцом к правой стене, разгораживая комнату на две половины. И во второй, наполовину скрытой от Гарри полупрозрачной занавеской, возвышалась… громоздилась… высилась огромная двух-, нет, скорее трех-, а еще точнее МНОГОспальная кровать, заваленная подушками, подушечками, подущещами и чем-то, скорее напоминающим небольшие перины. Нужно ли уточнять, что балдахин и простыни на кровати были шелковыми? Разумеется, они были! Светло-зеленые шелковые простыни, темно-зеленое, почти черное, бархатное покрывало, слетевшее на пол по одному движению волшебной палочки Малфоя.

– Нравится? – почти шепотом промурлыкал Малфой. – Здесь нас никто не побеспокоит. Пароль знаем только я и декан.

– А это мы вообще где? – спросил Гарри, никак не ожидавший ТАКОГО. Он-то полагал, что его поведут в ту же коморку, что и вчера. Точнее, что вообще никуда не поведут, а будет дуэль. Ну, или не дуэль, а…

– Мы в моей комнате. Мне, знаешь ли, полагается, как старосте школы, – Малфой довольно разглядывал ошарашенного гриффиндорца. – У мамы великолепный вкус – это она занималась интерьером. Ладно, Поттер, хватит лирики. Дуэль ты проиграл