Так получилось и в этот раз. Антон взялся за руководящую работу, дав наставление Стасу заняться обработкой продуктов, а Жоре доверив мытьё посуды, оставшейся с последней трапезы. Лишь Дан был свободен в этот момент. Он с жадностью погрузился в интерактивное общение, доказывая окружающим, что не хлебом насущным лишь жив человек.

Всё было как обычно, в определённом порядке: вода, продукты, соль, приправы. Машинальность действий говорила о расчётливости профессионала. Соль из банки, приправы из пакетиков легли последним штрихом. Антон с довольным видом и хорошим настроением пригласил друзей на кухню.

Скорость прибытия от комнаты до кухни в этот момент достигала наименьшего значения в сравнении со скоростью призыва к мытью посуды или другой нудной работе. Разобрав тарелки и подручные средства, с упоением порезав хлеб, сидящие за столом принялись есть. Отхлебнув несколько ложек, Стас, Дан и Жора, не сговариваясь, посмотрели друг на друга, а после на Антона. Их взгляды были обиженно-опустошёнными и вопрошающими.

– Ты это пробовал? – спросил Жора, жуя большую порцию хлеба, предварительно засунутую в рот.

– Ещё нет, а что? – удивился, Антон.

– А что? Ты попробуй!

Взгляды всех присутствующих были устремлены на Антона. Чувствуя, что выбора у него нет, он взял половник, и, зачерпнув из кастрюли, попробовал приготовленное. Вкус был не понятен, скорее всего, он был необычным, но что-то подсказывало Антону, что есть это можно и даже нужно.

– Суп, – с довольным видом сказал Антон.

– Суп? Да это есть не возможно! Пересолено, переперчено и недоварено. Ты что, пульс потерял? Что с тобой? Столько продуктов коту под хвост! Я пол-этажа студенток охмурил, чтобы их достать! – возмутился Стас.

– Ну что не так? Я делал всё как всегда, – попытался оправдаться Антон, не понимая, что от него хотят.

– Как обычно, только есть невозможно. Это невкусно.

– Невкусно? А что это значит? Это можно есть, и точка, – парировал с обидой Антон.

– Да ты не только пульс потерял, но и вкус. Ладно, вкус ещё можно было бы подправить, но количество соли в этой смеси, которую ты называешь супом, не разбавить и ведром воды. Так, мужики, что делаем? Лично я пойду в пиццерию, потому что после этого даже столовская еда меня не утешит.

Видимо, Стас и Жора обиделись не на шутку и отправились в пиццерию. Данила, после недолгого раздумья, кого же все-таки стоит поддержать в этой ситуации, присоединился к ним.

– Не обижайся брат. Суп как суп, как естество, но жаль, не съесть его, – попытался он успокоить Антона.

Стало пусто и одиноко. Лишь гордость за проделанную работу не позволяла Антону впасть в полное отчаяние. Сидя за столом на кухне, с половником в руке, он пил наспех приготовленный кофе, утоляя жажду ароматным напитком.

– Привет, – прозвучало в коридоре, – а где все? – вопрошал вошедший единомышленник Данилы с младшего потока.

– Кто все, и кому привет? – поинтересовался Антон, и так зная, что пришедшему был нужен именно Дан.

– Люди, а лучше – Дан.

– Люди ушли, если их так можно назвать, и Данила вместе с ними. Остался я. Хочешь поесть? – почему-то автоматически предложил Антон новоявленному малознакомому персонажу.

– Не откажусь, – потирая руки, обрадовался тот.

Антон подвинул ему тарелку с ещё не успевшим остыть содержимым.

– И чем оное является? – присаживаясь за стол, спросил незнакомец.

– Суп.

– Суп?

– Да, просто суп.

Взяв ложку в руки, чувствуя неладное в неожиданном предложении, малознакомый персонаж с осторожностью попробовал жидкую составляющую. При этом глаза были устремлены на Антона, как будто ждали реакции на удачный розыгрыш. Но хозяин ситуации был горд и важен.

– Вкусно, правда вкусно, – протараторил довольно друг Дана и спокойно принялся за процесс поедания. Антон, довольный собой, смотрел на него, вкушая очередную порцию кофе.

– Итак, очередная лекция, какая-то по счёту. О правильности сосуществования в железнодорожных реалиях, – потягиваясь, сказал Жора, устраиваясь за столом рядом с Антоном.

– Правила жизни для нас, – бодро ответил хорошо выспавшийся, Антон.

Звонок выбивал последние такты. Студенты рассаживались по насиженным с годами местам большой аудитории, рассчитанной на несколько групп, одновременно потребляющих лекционную составляющую учебного процесса. Большие окна с висящими с дедовских времён шторами наполняли светом просторное помещение. Старые парты, исписанные и исцарапанные не одним поколением студентов, под небольшим уклоном спускались к массивной.