Гениальнейший! В мире таких, как ты, нет – и это не метафора. То есть ты не обязан быть хорошим администратором, командиром, руководителем – это моя прерогатива. Ты меня понял?

– Понял, – кивнул Бабинов. – Я вас прекрасно понял…

Тон помощника Пульману не понравился. Сеанс психореабилитации желаемого результата не дал. Склонный к пессимизму Бабинов тяжко переживал каждый свой промах и становился в такие минуты просто несносен. Что ж – у мастера психоанализа был еще один козырь в борьбе за превентивную оптимизацию умонастроения первого помощника. Видимость руководства ответственной операцией, которая на самом деле в руководителе такого рода вовсе не нуждалась.

– Лехина «наседка» дала определенный результат по Ануфриеву, – ровным голосом сообщил Пульман, рассматривая топографическую картинку на изъятой бутылке. – Вот его выводы: парень – опытный сиделец, хорошо знает блатной мир, пользуется уважением, чуть ли не авторитет. Спокоен, как удав, ни одного «косяка не упорол» – цитирую дословно. Настолько уверен в себе, что не пользуется услугами опытных защитников – довольствуется общественным.

– Значит, ваши опасения насчет его принадлежности к какой-то странной и могущественной спецслужбе оказались беспочвенными? – с некоторой надеждой высказался Бабинов – даже глаза загорелись. – Значит, ничего особенного… А?

– Я сказал – это выводы «наседки», – терпеливо прикрыл глаза Пульман. – Теперь – мои выводы… Я уже говорил, Саша, – он умер. Сведения подтвердились по всем параметрам – он действительно умер. Теперь обобщаем: под легендой Ануфриева работает какой-то опытный мужчинка, для которого уложить человека – раз плюнуть, тюрьма – дом родной, торопиться ему некуда, и, как ни странно, у него хорошее настроение. А еще он успел за рекордно короткий срок обработать сыщика, который забрался в нашу лабораторию, прохвост этакий, но зачем-то упал в яму, самолично изготовленную Тутолом…

– Вы думаете, сыщика он обработал? – встрепенулся Бабинов.

– Нет, сыщик посмотрел по телевизору сеанс какого-нибудь экстрасенса, у него от этого моментально зарубцевались спайки в мозгах, и он тут же помчался выяснять, что у нас под клиникой! – не выдержав, язвительно выдал Пульман. – Ты думай, что говоришь!

– Да я просто подумал – вдруг накладка какая-нибудь… Вдруг он и с Иваном успел, а мы недоглядели… – потерянно пробормотал Бабинов. Пульман тут же пожалел, что не сдержался, и дал задний ход:

– Не переживай, это не твои проблемы… С Иваном – еще не поздно, это легко поправить. А насчет этого лже-Ануфриева… В общем, вывод мой вот: это действительно агент какой-то спецслужбы. Опасен чрезвычайно. Уникально то, что мы взяли его в стадии «наведения мостов», как выражается наш симпатичный Леха. Я тщательно проверил по всем своим каналам, да и «наружка», что за ним следила, донесла: он пока что не передавал никакой информации. Сеанс связи у него запланирован на завтра.

– Вы меня опять пугаете. Он что, сам вам сказал этом?

– Элементарно, Ватсон, – подмигнул Бабинову шеф. – На главпочтамте обнаружилась телеграмма до востребования на имя Ануфриева.

Вызывает его Москва на переговоры. Кто может трупа вызывать на переговоры, родной мой?! Я проконсультировался со специалистами – есть возможность с помощью специальной аппаратуры зашифровать любого объема информацию и передать ее в кодированном виде по телефону – в форме коротенького сигнала. Я не вдавался в подробности, но специалисты стоящие, и верить им можно. Те же специалисты утверждают, что якобы существует масса закрытых каналов связи, которые практически невозможно прослушать.

– В общем, мы вытаскиваем его из тюряги, обрабатываем, и… – высказал предположение Бабинов, но шеф небрежным жестом оборвал его и будничным тоном объявил::

– Мы его просто убираем. Никаких побегов.

– Разве мы не хотим узнать, какую он организацию представляет и что им о нас известно?! – удивился Бабинов. – Ну, убьем этого – они пришлют другого… Я категорически вас не понимаю, доктор!

– У нас очень мало времени, – пояснил Пульман. – Я продумывал вариант тихого побега. Громкий, сам понимаешь, нам ни к чему… Так вот – ничего не получается. Мы же не работаем с низами. Для организации побега нужно подготовить несколько сотрудников соответствующего учреждения – нет, на эту трихомундию у нас времени. Мы уже настолько близки к завершающей стадий проекта, что долгие развороты противников для нас не являются серьезной помехой. Пока они там расчухают, в чем дело, да пришлют другого – будет поздно.

Так что – дерзай, Саша.. Даю тебе возможность реабилитироваться.

– В смысле? – насторожился Бабинов. – Что вы этим хотите сказать?

– Организуешь акцию устранения этого лже-Ануфриева, – простенько сообщил Пульман. – Я тебе дам исполнителя – не делай круглые глаза! Очень недурственного исполнителя! Но для начала ты сделаешь еще кое-что…

В следственном изоляторе Руслан устроился сравнительно неплохо. Он хорошо «зашел в хату» – помогли навыки нескольких прежних «сидений», да и статья, которую инкриминировали агенту, у обитателей общей камеры вызывала закономерное уважение. Сосед по шконке слева оказался типичным «бакланом», некоторым образом причастным к сфере авторитетов уголовного мира, и изо всех сил старался изображать бывалого блатного. Зато сосед через проход – молчаливый рассудительный зэк, хорошо знакомый с тюремным миром, показался Руслану типичной «наседкой» – по ряду едва уловимых признаков, недоступных пониманию простого обывателя. Так оно и вышло – спустя двое суток «наседку» куда-то перевели, даже не потрудившись предъявить вескую причину. Но агент вел себя прилично, и «наседка» ничего хорошего своим хозяевам сообщить не имел – в этом Руслан был уверен..