Шрифт:
Решающую роль в размещении заказов в Германии должны были сыграть фирмы «Крупп» и «Рейнметалл»; соответствующая документация шла лично Сталину. Приведу к примеру лишь одну страницу из огромного списка заказов, представленных Тевосяном на утверждение Сталину; заявка наркомата судостроения без изменений была подтверждена и включена в список, направленный в Берлин:
«Приложение к перечню заказов по военному кораблестроению
№№
№№
Наименование поставки
Характеристика
Един. изм.
Общее кол-во
п/п раздела
I
Броня
1
Броня
цементованная
130-150 мм
тонн
2240
2
Броня
гомогенная
10-120 мм
"
8484
II
Поковки и отливки для главных трубчатых агрегатов
1
Валы турбинные
до 2-х тонн
шт.
16
от 2 до 5 тн
"
40
от 5 до 10 тн
"
8
2
Валы редукторных колес
13 тонн
"
8
3
Ободья редукторных колес
6 тонн
"
16
4
Диски турбинные
до 350 кгр
"
72
от 350—600 кгр
"
40
от 600-1200 кгр
"
32
III
Коллекторы и котельные трубки
1
Паровые коллектора
Д = 1500 мм
Дл. = 5070 мм
Вес 6060 кгр
шт.
24
2
Водяные коллектора с днищами
Д = 770 мм Дл. = 5112 мм Вес 2422 кгр
шт.
48
3
Коллектора пароперегревателя
Д = 500 мм Дл. = 4452 мм
Вес 1483 кгр
шт.
24
4
Экранные коллектора
Д = 500 мм Дл. = 5140 мм
шт.
24
5
Паровой коллектор
Д = 770 мм Дл. = 2816 мм
Вес 1264 кгр
шт.
8
В этих сухих списках содержится не только подтверждение глубокой личной заинтересованности генсека в реализации его замысла – использовать пакт 23 августа 1939 г. в интересах обеспечения советских военно-промышленных программ, но и ключ к пониманию того кардинального стратегического просчета, который допустил Сталин в определении сроков войны с Германией. Если обратить внимание на сроки, на которые заключались советско-германские хозяйственные соглашения, то они обозначены как конец 1941 г., весна 1942 г. и даже 1943 г.
Целеустремленность расчетов, которые Сталин связывал с советско-германскими экономическими отношениями, его последовательность в желании добиться от немецкой стороны намеченных выгод заставляют критически относиться к традиционному тезису о «вынужденности» для СССР пакта 1939 г. Этой точки зрения до сих пор придерживается видный советский историк В. Я. Сиполс, считающий пакт «фактически вынужденным, но вполне естественным и обоснованным». Я бы сделал акцент на второй части этой формулировки: для Сталина пакт действительно был вполне естественным и обоснованным, а не вынужденным. В нем он видел явные выгоды для политики СССР, не в последнюю очередь – экономические. Другое дело, насколько эти расчеты оправдались.
Эпитет «вынужденное» в применении к решению Сталина неизбежно звучит не столько объяснением, сколько оправданием. Мол, Сталин его не хотел, но жизнь вынудила. Просто и логично. Но не все простое и логичное обязательно правомерно. Тем более что Сталин не привык оказываться «припертым к стенке». Мастер альтернативных решений, он всегда оставлял для себя свободу выбора. Так, он считал себя свободным в выборе 1939 года. Но недаром более опытный в международных делах Литвинов высказывал (конечно, в узком кругу) опасения, что в опасной игре с Гитлером Сталин может оказаться проигравшим. Однако, как предупреждал великий Гегель, сова Минервы вылетает лишь ночью. А летом 1939 года до июня 1941 года еще было далеко.
Как бы мы сегодня ни относились к политике Сталина, следует признать, что в тогдашних сложнейших условиях советская дипломатия поставила своеобразный рекорд высшего политического пилотажа. Перед лицом европейской общественности СССР продолжал политику коллективной безопасности, не только ведя переговоры с Англией и Францией по поводу противостояния будущей нацистской агрессии, но и проявляя на них большую активность. Что же касается ставших известными в Москве «подводных течений» в германской внешней политике, то они были умело локализованы на рутинных переговорах по экономическим вопросам, факт ведения которых не скрывался и порой даже афишировался, – что в Лондоне и Париже воспринималось как допустимое и принятое средство давления Кремля на западных партнеров. Реальная жизнь шла не по одной колее.