Шрифт:
— Если мой вожак пожелает, то может обратить своего партнера…
— Нет, — отрезал Поттер, не дав толком договорить. — Мы довольны нынешним положением дел. Ведь так?
— Совершенно верно, — кивнул Северус.
Честно говоря эта тема когда-то давно уже всплывала между ними. Снейп, действительно, готов был пойти на такую жертву, если его партнеру слишком тяжело будет нести свое состояние в одиночестве. Но Гарри справился. Причем, даже лучше, чем можно было ожидать. Так что необходимость в таком поступке отпала сама собой.
Карл лишь снова кивнул, приняв к сведению сказанное. На этом, собственно, и расстались. Оборотень почувствовал, что начинает испытывать терпение вожака, поэтому поспешил ретироваться.
Закрыв за ним дверь и вернувшись к Снейпу, Поттер заметил:
— Все-таки он странноватый.
— Скорее дальновидный. Не исключено, что на его месте я поступил бы так же, — возразил Северус. — К тому же, если его воспитывали именно как силовика, то есть исполнителя чьей-то воли, то ему и правда трудно принять роль лидера в мирное время.
— Ты всегда видишь людей насквозь, да и оборотней тоже, — улыбнулся Гарри. — Это из-за легиллименции?
— Скорее богатый жизненный опыт, — Снейп тоже улыбнулся в ответ.
Не в силах больше «держать дистанцию», Поттер потерся щекой о плечо зельевара, одновременно переплетя его и свои пальцы. Зверя всегда тянуло к тактильному контакт. И все-таки где-то там не давала покоя совесть, поэтому Гарри осторожно спросил:
— Тебя не напрягает, что я так часто к тебе прикасаюсь?
— Нет, пока на людях ты можешь держать себя в руках, — усмехнулся Северус.
— Вполне.
— Вот и хорошо. Понимаю, что теперь ты гораздо больше нуждаешься в прикосновениях, это в твоей нынешней природе.
— Спасибо, — в этом коротком слове крылось гораздо больше, но Гарри никогда не считал себя хорошим оратором, и боялся запутаться в фразах. Правда, его поняли и так — Северус приобнял парня, теснее притягивая к себе.
Глава 8
Облачившись в официальный костюм (опять маггловский, а не магический), Гарри аппарировал в Лондон. Конечным пунктом должен был стать фонд «Лунный путь», но сначала необходимо захватить Гермиону. Он не хотел, чтобы девушка встретилась со стаей в одиночку, поэтому и назначил встречу не в фонде, как обычно, а в магическом кафе неподалеку.
Поттер вовсе не желал быть узнанным, поэтому явился в заведение, накинув на себя «конспиративную личину» малоизвестного мага Эдварда Нортона. Когда он присел за столик рядом с Грейнджер, та воинственно вскинулась, но почти тут же успокоилась, проговорив:
— Га… Эдвард! Никак не привыкну к этому облику.
— Прости, но иногда это суровая необходимость.
— Понимаю. Кофе будешь? У нас есть полчасика в запасе.
— Пожалуй.
Едва расторопный официант поставил перед Гарри чашку ароматного напитка, Гермиона придвинулась ближе и с видом заговорщика проговорила:
— Я давно собиралась это сказать, только тут столько событий…
— Да, последний месяц выдался весьма насыщенным. Прости, что перебил.
— Ничего, — похоже, и сама Грейнджер не знала, как лучше сказать, или что-то ее смущало (редкий случай!). Шумно вздохнув, она быстро выпалила: — В общем, первого октября у нас с Роном свадьба.
Эти слова сопровождались не лишенным нервозности жестом: девушка покручивала на пальце кольцо. Явно обручальное.
Тепло улыбнувшись подруге, Гарри сказал:
— Мои самые искренние поздравления! Давно пора!
— Мы хотели видеть тебя в этот день, — тихо ответила девушка, и Поттер почувствовал себя немного виноватым, что своей болезнью и последовавшими радикальными переменами способствовал этой задержке. Но чувству вины не позволили разгуляться, так как Гермиона продолжила: — И, я надеюсь, вы с Северусом согласитесь быть шаферами на нашей свадьбе.
— С чьей стороны? — уже лукаво поинтересовался Гарри.
— Ты — Рона, а Северус — с моей.
— Умно! Долго изобретали такое соломоново решение? — Поттер уже едва сдерживал смех.
— На самом деле мы пришли к нему почти сразу, — возразила Грейнджер. — Мы прекрасно относимся к твоему партнеру. Конечно, Рону потребовалось чуть больше времени, чтобы принять твой выбор, но он это сделал.
— Ты не представляешь, как я рад!
— Ну что ты, ты же наш лучший друг. Мы столько пережили вместе. Неужели ты думал, что между нами может встать такая банальность?
— Скажем так, я сомневался. Но это уже неважно, верно?