Все могло бы быть намного хуже, пришла под утро мысль, отдающая самоубийственным юмором. Это могла быть не Луна Лавгуд, а Шеклбот Кингсли, например. И нас бы завтра же поставили к стенке — за, фактически, убийство Главного Аврора… Или, что еще пакостнее, это мог быть Министр Магии… Тогда бы даже просто смертной казнью не отделались, до нее ж еще и дожить пришлось бы…

Легче от самобичевания и высмеивания ситуации не становилось. Глядя на светлеющее небо, на лучи восходящего солнца, пробивающиеся через верхушки деревьев, Гарри оцепенело вслушивался в себя и не понимал — почему, черт возьми, я все еще жив? Я ведь не хотел этого, я не просился обратно, я был бы рад, если бы вечность для меня закончилась в бесконечности ревущего пламени. Почему, а главное — зачем меня вышвырнули обратно, как выжатую тряпку, как использованный и бесполезный теперь артефакт? И что мне делать здесь — сейчас?.. И, опять же, — зачем?..

В какой-то момент он отчаянно, до сжимающегося где-то в груди ледяного комка, позавидовал Драко. Даже если тот получил очередную обманку, стихийные иллюзии, выдающие случайного человека за самое родное и близкое существо — он получил хотя бы это. Какое-то время ему будет казаться, что в жизни есть цель и смысл, что рядом кто-то, понимающий его и, возможно, даже поддерживающий… Кто-то, чьи руки согреют его, когда жизнь начнет казаться совсем уж невыносимой. Если, конечно, Малфой не сделал выводы из прошлой… как он там выразился? — ошибки, и не примет в очередной раз стихийное притяжение за настоящее родство душ… за близость, за тепло… за любовь…

Он нужен МНЕ, вдруг с отчаянным упрямством понял Гарри. То, что было и есть между нами, уже точно нельзя списать на стихийную связь — я разорвал ее почти год назад. И сейчас он бросит все это только потому, что поверить в настоящее чувство к этой девочке ему на порядок легче… тем более, что к этому его все и подталкивает…

Утреннее солнце светило в глаза, и Гарри не отворачивался, принимая его, как собственную судьбу. Я слишком долго поддавался ярости и отчаянию, беспомощно глядя на яркий свет, думал он. Неужели я не смогу по-другому? Жить — раз уж у меня нет выбора — и думать не только о себе? Пусть даже это больнее в тысячи раз, чем можно было бы предположить…

Выпрямив затекшую спину, Гарри встал, покачнувшись от накатившего головокружения, и побрел вниз — на кухню. Я не буду спрашивать Добби, где они были, решил для себя он. Это больше — не часть моей жизни. Пусть делают, что хотят. Еще немного, и мне станет окончательно все равно. Я смогу.

Спускаясь по лестнице по затихшему под утро полумертвому дому, он услышал негромкий шорох в холле и свернул туда, в последнюю секунду успев подумать, что, дай Мерлин, это не они болтают там с вечера. Сталкиваться со свежеиспеченной парочкой сейчас было бы выше его сил.

В холле стояла Луна Лавгуд, быстрыми движениями собирая перед зеркалом волосы в какую-то хитрую раковину на затылке и пытаясь заколоть все это сооружение своей палочкой. Увидев Гарри, она быстро обернулась и опустила глаза.

— Доброе утро… — со вздохом пробормотала девушка.

Гарри горько усмехнулся и медленно подошел к ней, устало прислоняясь к стене рядом с зеркалом.

— Доброе… — негромко хмыкнул он — и не удержался от вопроса: — вы что, так и не ложились?

— Да, видок у меня тот еще… — скептически глядя на свое отражение, скривилась Луна. — Не смогла уснуть. Пойду… пока Малфой не появился.

— Куда? — от удивления выпрямившись, ошеломленно спросил Гарри.

— Домой, — пожала плечами девушка. — Куда же еще…

Гарри смотрел на ее осунувшееся за ночь лицо, на едва заметные темные круги под глазами, на упрямо сжатые губы — и не находил слов. Просто промолчи — кричало что-то внутри него. Промолчи, и она уйдет. И все закончится.

Не закончится, возразил он себе, глядя, как Луна перебрасывает бежевую мантию через руку и окидывает в последний раз себя взглядом в зеркале. Не смей лгать. Ты же знаешь, что будет…

— Ты не можешь уйти… — сдавленно прошептал он.

— Могу, — равнодушно ответила Луна. — Я все могу, Гарри. Вам бы самим тут… без меня разобраться. А мне и моих проблем выше крыши…

Он на секунду прикрыл глаза, лихорадочно пытаясь подобрать нужные слова.

— Он… — Гарри запнулся. — Он не рассказал тебе?

— О чем? — девушка повернулась к нему. В ее глазах светилась вселенская усталость.

— Ты не можешь уйти, — тупо повторил Гарри. — Вы должны… быть рядом. Вместе.

Каждое слово причиняло такую боль, словно он сам заколачивал гвозди в крышку собственного гроба. По одному, медленно, размеренно, вздрагивая от ударов.

Луна мягко улыбнулась и покачала головой.

— И кому мы должны это, Гарри? — тихо спросила она. — Я не просила… делать из меня ЭТО. Хотя, знаешь, не думаю, что мне будет намного сложнее, чем было всегда. Я привыкла…

— Ты не понимаешь, — выдохнул Гарри, снова устало прислоняясь к стене и пряча лицо в ладонях. — Я же сам… проходил через это. Я чуть не умер наутро, когда проснулся один, и… его не было рядом. Стихии будут рвать тебя на части, выбирая, которой из них ты больше понравишься. Это… не то испытание, которого хочется пожелать…