Я провожу ладонью по стволу последний раз и убираю руку, оглядывая результаты своей работы. Его член блестит от смазки и оттого выглядит ещё более привлекательным, чем минуту назад. И если бы мне позволяла поза, я бы наклонился и взял его в рот. Но я могу лишь наслаждаться его видом. Член Гарри средней длины, зато довольно толстый, и мне приятно сжимать его в ладони, ощущая его вес и упругость. Сейчас мне кажется, что это самый красивый член, который я когда-либо видел. Но мне на какое-то время хочется оставить его в покое.

Моё внимание переключается на мошонку. Я обхватываю её пальцами, сжимая яички, и слышу, как Гарри тихо стонет, закусив нижнюю губу. Я поглаживаю её, тереблю, снова возвращаюсь к стволу. Сейчас я напоминаю себе скульптора, который лепит каменное изваяние. Вот только у меня бы точно не получилось слепить такой красивый гладкий член.

— Ты прекрасен, — невольно вырывается у меня, и Гарри опускает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Приглуши свет, — хрипло бормочет он и вдруг слезает с меня, отползая в изножье кровати.

Я покорно тянусь за палочкой, лежащей на тумбочке, чтобы выполнить его просьбу. Теперь комната освещается только языками пламени, беспокойно пляшущими в камине. Пока я вожусь с освещением, Гарри успевает полностью освободиться от одежды. Теперь его брюки, рубашка и носки валяются на полу бесформенной кучей. Он снова седлает мои ноги и тянется, чтобы раздеть и меня. Приподнимаясь то на одной, то на другой руке, я даю освободить себя от рубашки, а потом укладываю руки на его бёдра.

Мои пальцы ощущают мягкую, горячую, чуть влажную кожу, и я спускаюсь ниже, сжимая его ягодицы. Гарри тут же рвано выдыхает и выгибает поясницу. Он снова тянется ко мне за поцелуем, а потом обхватывает шею и заглядывает мне в глаза с таким выражением, что у меня на миг перехватывает дыхание. Я провожу правой рукой по его щеке, и тут он ловит губами мой указательный палец. Я замираю, пока он играет языком, щекоча его кончиком мой ноготь. А потом выпускает палец изо рта, прижимается ко мне почти вплотную и утыкается лбом мне в плечо. Я снова возвращаю руку к его бёдрам, прекрасно понимая, чего он хочет. Он вздрагивает, когда мои пальцы проходятся по щели между его ягодиц. Рукой, лежащей на его пояснице, я чувствую мелкую дрожь, разливающуюся по его телу. И это становится последней каплей.

Мой мокрый палец останавливается возле его сфинктера, и Гарри рвано выдыхает мне в ухо. Круговыми движениями я начинаю массировать кольцо упругих мышц, постепенно надавливая. Я пытаюсь быть очень аккуратным, но Гарри нетерпелив. Он делает резкое движение бёдрами назад и буквально насаживается на мой палец. Я ощущаю приятную влажную тесноту, от которой тело сводит безумным желанием, и начинаю двигать пальцем, растягивая вход. По реакции его мышц я понимаю, что он уже делал это раньше с мужчиной. Но от этой мысли становится почему-то горько. Я так и не могу понять, почему, и ввожу второй палец. Гарри вздрагивает и прижимается ко мне сильнее, вцепляясь влажными пальцами в моё плечо. Я крепко обнимаю его свободной рукой и массирую очень бережно и осторожно, как будто могу сделать больно. Я поворачиваю пальцы так, чтобы задеть его простату. И громкий стон становится для меня лучшей благодарностью. Я добавляю третий палец, и Гарри выгибается ещё сильнее и начинает сам насаживаться на мою руку, требуя большего. Но больше я ему дать не в силах…

Замерший на краю

Вдруг Северус останавливается и осторожно вынимает из меня пальцы. Я издаю недовольный стон. Но он берёт меня за плечи и слегка отстраняет, чтобы заглянуть в лицо.

— Что? — непонимающе хриплю я, тяжело дыша.

— Гарри, у нас ничего не получится, — он отвечает так спокойно, как будто я предложил ему прогуляться.

— Почему?

— Потому что я парализован.

Мне приходится быстро отогнать от себя воспоминания об удивительном ощущении пальцев внутри, чтобы сосредоточиться на его словах. Я невольно перевожу взгляд вниз, чтобы изучить нашу позицию, стараясь не смотреть на свой блестящий каменный член и на выпуклость в его брюках.

— Как?.. Ну мы же можем… — я умолкаю, потому что моя фантазия иссякла.

Видимо, он понимает, о чём я думаю, потому что тоже бросает мимолётный взгляд вниз.

— Можем. Но это очень неудобная поза. Тебе придётся постоянно подтягиваться. Потом у тебя будут так болеть ноги, что будет трудно ходить.

Я нервно сглатываю, признавая его правоту. Но просто так всё оставлять я не намерен.

— Что же делать? — тоскливо бормочу я, чувствуя, что уже готов согласиться хотя бы на фроттаж.

Северус почему-то усмехается, но когда открывает рот, я слышу то, чего совсем не ожидал:

— Тебе придётся быть сверху.

Я смотрю на него в упор, лишь через несколько секунд сообразив, что, вдохнув, я забыл выдохнуть. Мне становится не по себе.

— Но я… Я никогда…

— Ничего, — он мягко перехватывает мои запястья. — Если в постели ты окажешься более способным учеником, чем в зельях, всё будет хорошо.

— Я не знаю… А вдруг я…