— Так взорвем шлюз — и в лес.

— Не дождавшись условного знака?

— Да, ты прав. Надо ждать, — сказал Густлик.

— А чтобы не было скучно, подготовим кое-что.

Не откладывая, взялись за работу. Первым делом из баржи, стоявшей на дне шлюза, вытащили наверх боеприпасы. Потом Саакашвили и Кос ломами пробили в стене дыру, через которую можно было обстреливать всю местность перед домом.

Густлик то и дело бегал по лестнице.

— Внимание! — покрикивал он, сбрасывая очередной мешок с песком, подготавливая амбразуру.

Кос пододвинул тюфяк, встал на колени и, приспосабливаясь к прикладу немецкого пулемета, сказал:

— Пехота нам не страшна, не подойдет. Гжесь, разбери-ка кусок крыши над головой. Не люблю, когда мне черепица за ворот сыплется.

— Хорошо.

Саакашвили взобрался на мешки и легкими ударами лома начал отдирать по нескольку черепичных плиток сразу, обнажая почерневшие деревянные стропила.

— А когда дом разрушат, — размышлял вслух Кос, — пройдет с полчаса, прежде чем они стену преодолеют, потом еще с полчаса, пока задушат нас в бункере. Да и то если только танками.

Внизу раздался телефонный звонок. Он не умолкал, становился все требовательнее и настойчивее.

— Обругать швабов? — предложил Густлик.

— Давай, — согласился Кос.

Григорий остался у пулемета, а они вдвоем побежали вниз. Янек прокатился по перилам, а Елень тяжело стучал по ступенькам.

— Подрывная команда «Хохвассер», — доложил он.

С минуту слушал, а потом, впрочем не особенно убедительно, ответил, что эсэсовцы ушли.

Опять долго слушал, потом сморщил нос и положил трубку, в которой продолжал звучать чей-то захлебывающийся голос.

— Эсэсовцы приходили за этим Кугелем, который был заперт на барже. Кто думал, что из-за него будет столько хлопот! Лучше бы его забрали.

Голос в трубке смолк, и именно этот момент показался Косу роковым. Он взял провода, подключенные к телефону, и вырвал их одним движением.

— Жребий брошен.

— Где? — удивился Густлик.

— Так сказал Юлий Цезарь, перейдя через реку Рубикон и начиная войну.

— Откуда ты знаешь?

— Еще в школе на уроке истории проходили.

— А мне некогда было зубрить. Но как кончится война, в неделю по книжке буду читать.

— Ну, старина, что будем делать в последний момент перед боем? — спросил Янек.

Густлик стоял с опущенной головой, занятый своими мыслями, и только через минуту ответил:

— Не знаю, как ты, а я припрячу гармошку в бункер, чтобы не потерялась. А то Томаш расстроится…

Добродушно ворча, он взвалил вещмешок на плечо, взял инструмент и направился во двор. За ним вышел Кос с фуражкой ротмистра в руках. Оба прошли через клумбу, не обращая внимания на распустившиеся цветы.

Бетонный гриб бункера маячил в темноте, а перед ним блестели заграждения, раскинутые низко над землей. Густлик вошел в бункер. Кос только заглянул, подавая ему фуражку.

— Положи на гармошку.

Янек немного подождал, посматривая на ворота шлюза, на его бетонные стены и баржу, стоявшую внизу.

— Отсюда уже некуда отступать.

— Разве только как трубочист. — Густлик показал на металлическую лестницу, ведущую к воде. — Спустился бы по ней, сел на эту посудину и поплыл бы.

Оба рассмеялись.

— Знаешь что, Янек, — сказал Елень. — Томаш, наверно, уже у наших, а если нет, то спрятался так, что до конца войны сам черт его не найдет. А здесь будет жарко, как в пекле.

— Придется попотеть…

— Я скажу тебе: не он, а мы вытащили черный жребий.

Кос не ответил. Прислушивался к журчанию ручейка, просачивавшегося сквозь ворота шлюза.

— Может, еще несколько этих фаустпатронов вытащить? — спросил Елень.

— Не помешает.

Янек, как кошка, спустился по перекладинам. Густлик бросил ему веревку и через минуту уже тащил прицепленный к ней деревянный ящик.

— Экипаж! — крикнул Саакашвили из окна, выходившего в сторону шлюза.

— Вылезай, — сказал Елень и быстрей стал тянуть веревку.

Почти одновременно показались голова Коса и деревянный ящик. Танкисты схватили автоматы и побежали назад.

Из-за стены доносился шум автомобильного мотора и голоса. Янек первым вскочил на ступеньки. Густлик на мгновение задержался, чтобы погасить лампу.

Кто-то сильно ударил в металлические ворота — раз, другой. Раздалась автоматная очередь. В ответ застрочил пулемет, установленный на втором этаже.

Елень вздохнул, взял один из ящиков с боеприпасами для минометов, взвалил на плечи и двинулся вверх по лестнице.