— ?!.

— Да не волнуйтесь Вы так. Да, назначил вашим палачом. Ну и что? Это намного облегчает задачу… Не отвлекайтесь на пустяки. Итак, я организовываю Ваш побег, точнее, красивый уход, по-английски, не прощаясь, и мы с вами степенно покидаем эту засиженную мухами кучу дерьма. Сказал грубо, но точно. Вы согласны? Или предпочитаете лично проверить искренность моих слов? Выбор за Вами. Только не забывайте, что обратного пути в любом из вариантов развития событий нет.

Сантана, дрожащей рукой, не спеша, налил себе полстакана виски. Выпил залпом, несколько секунд обдумывал услышанное и, наконец, решительно сказал:

— Я согласен. Излагайте свой план.

Гомес разрыхлял землю острым суком и выгребал мягкий, влажный и теплый грунт, освобождая место для уже почти остывшего тела Селесте. Он рыл, бормоча проклятья зверям в человеческом обличье, убившим невинное существо, растоптавшим прекрасный нежный бутон, который только-только начинал распускаться. Гомес взывал к небесам, требуя возмездия, лютой кары для них. Время от времени, пот и слезы застилали глаза, и он вытирал их грязным рукавом своей грубой рубахи. Два чувства ненависти и скорби настолько охватили его, что Почтальон не сразу понял, что где-то рядом, кто-то зовет его и Селесте по именам. Гомес прислушался. Еще один протяжный зов. Он узнал голос. Это был шаман.

— Эй! Я здесь! Эге-гей! — заорал Гомес.

Эхо разнесло звуки по лесу. Потом наступила тишина, и через некоторое время, хруст сухих веток оповестил о приближении человека.

— Я здесь, — еще раз крикнул Почтальон и обессиленный, как будто сбросивший непомерный груз, привалился к дереву.

Заросли кустов раздвинулись, и из них вышел колдун.

— Они… Ее… Она…

Не обращая внимания на бессвязную речь Гомеса, шаман подбежал к трупу девушки и склонился над ним. Что-то тихо пробормотал, повернулся к Почтальону и спросил:

— Как это случилось? Впрочем, уже не важно. Ты сам в порядке?

Гомес неопределенно пожал плечами.

— Где, то, что вы несли из города?

Почтальон тупо уставился на колдуна и не сразу понял, о чем он говорит.

— Я спрашиваю, где, то, что вам передал старый Санчес? — повторил шаман.

— Я не… Что?…

— Гомес, сейчас не время и не место для лирики. Поверь, мне очень жаль, что Селесте погибла, но ее уже не вернешь. Надо жить дальше, и постараться сделать так, чтобы подобного никогда и ни с кем не повторилось. Поэтому, я очень тебя прошу, напрягись, вспомни, где этот мешок с мукой?

— Как ты можешь сейчас говорить о какой-то муке…

— Приди в себя! — колдун неожиданно резко подскочил к Гомесу и схватил его за отвороты рубахи, — в этом мире достаточно истеричных женщин. Не хватало еще, чтобы мужчины им уподоблялись. Вспоминай, где?! — глядя в глаза Почтальону, прошипел колдун.

— Та… Там, — Гомес неопределенно махнул рукой в сторону. Он оторопело смотрел на шамана.

— Вставай. Пошли искать. Потом вернемся и похороним девушку.

Гомес покорно поднялся и побрел к тому месту, где, вчера, произошла незапланированная и трагическая встреча с Луи и его шайкой.

Через некоторое время, они нашли, что искали. Колдун, первым делом схватил мешок и ощупал его. Видимо, то ради чего и был затеян этот спектакль с покупками, было на месте. Шаман удовлетворенно выдохнул и повернулся к Гомесу:

— Прости. Я не хотел обидеть твои чувства. Дело, которому я служу — выше любых человеческих эмоций и потерь. Возможно, когда-нибудь ты об этом узнаешь и поймешь меня. А сейчас — просто, прости. Пойдем к Селесте…

В это время, Мельник с Саидом, в ожидании появления Андреева у лагеря Хуана, использовали «кое-что» из арсенала, предложенного колдуном. Этим, «кое-чем», оказался пластид, дистанционные противопехотные мины, фугасы, бессчетное количество «лепестков» и «лягушек». Расположив и замаскировав все в должном порядке, они заняли позицию для наблюдения и затихли…

— …Ничего себе, старичок-«божий одуванчик», — присвистнул Мельник, когда колдун показывал им содержимое подвала расположенного под его домом, — Так мы сидели, что называется, на пороховой бочке?!

— Времена смутные, — уклончиво сказал шаман, — вот и приходится держать это, на всякий случай.

— А «всякий случай», в твоем понимании, случайно, не третья мировая война?

— Кто знает… А так — пригодилось, вот…

Время тянулось томительно долго. В долине не происходило никакого движения, за исключением повседневной бытовой суеты. Со стороны, этот пейзаж напоминал лагерь бойскаутов, вышедших на пленер.

— Прямо пасторальная картинка, какая-то, — озвучил мысли обоих Мельник, — Так и хочется разворошить это осиное гнездо, чтобы побегали, посуетились.

— Погоди. Всему свое время. Чует мое сердце — ненадолго у них спокойная жизнь, — Саид хрустнул пальцами и зевнул, — Думаю, к утру, здесь будет жарко, как в аду.

Сергей меланхолично листал томик «Прикладной психологии», когда дверь в его келью откатилась в сторону, и вошли два вооруженных охранника.