Все? Все.

Не помню, сколько я просидел на полу рядом с остывающим телом. Ощущение было таким, словно кто-то грубо и неумело вырезал мне душу, а после, не найдя в ней ничего интересного, запихал обратно. По всей видимости, это сделал я сам. Старым ножом, который сработал для меня старший, бывалый товарищ по детскому дому. Мертвая Анна лежала рядом, и теперь я окончательно понял, насколько мерзкой и грязной может быть человеческая смерть. Никому не нужное тело, кусок мяса полно, да Анна ли это? Анна Алтуфьева, студентка филфака, прекрасная певица, добрый, хороший человек какое отношение она имеет к этой сломанной кукле на полу? И где теперь Анна? была ли она вообще? Что от нее осталось неужели только это, неуклюже распластавшийся по линолеуму рыжеволосый манекен?

Меня мутило. Кухня качалась в невидимых волнах, вверх вниз, вверх вниз. Откуда-то доносился звон часов, уже десять.

Я провел ладонями по лицу. Надо было взять себя в руки и поживее. Надо было встать, подойти к зеркалу и позвать. Надо было

Первая попытка подъема мне не удалась, и я снова привалился к стене, выравнивая дыхание. Как он там говорил? достаточно будет и просто полированного стола? Но до стола еще нужно добраться.

А вон та вещичка, пожалуй, подойдет. Я протянул руку и негнущимися пальцами подтянул к себе за ремешок сумочку Анны, которая невесть как очутилась на полу. Открыл ее: внутри обнаружился дешевый блокнотик в паре с дешевой же ручкой, выключенный сотовый в пластиковом чехле, носовой платок, связка ключей и косметичка, из которой я выудил простенькое прямоугольное зеркальце, из тех, какими пользовались модницы еще при Советской власти. Отражение мне не понравилось, и, отведя взгляд, я произнес:

Korat, numa i tu.

То, что заклинание таки вспомнилось и выговорилось, показалось мне чудом. Тотчас же чья-то рука ухватила меня за шкирку, подняла и усадила на табурет. Я увидел молодого человека в круглых черных очках, который склонился над мертвецом, дотронулся до шеи и кивнул.

Ну вот и все, сказал он. Спасибо вам.

Она мертва? прохрипел я. Слепой повернул голову в мою сторону и ответил:

Абсолютно. Совсем не мучилась, если вас это интересует.

Я закрыл глаза.

И что теперь?

Корат вздохнул. Обошел стол, сел на стул у окна; я услышал, как звякнула чашка с давно остывшим кофе.

Примерно через сутки дух покинет тело, сказал Корат. Могу предположить, что тогда в Совете произойдут значительные перестановки. Провозвестнику припомнят покушение на Совершенного, думаю, что Стратег потеряет свое место Главы Совета, слишком много было проколов. А Пряхи ну Совершенный совладает и с ними.

Для этого мне понадобилось убить человека.

Конец света не для нас, проронил я. Мы не увидим его.

Лицо Кората было непроницаемо дружелюбным и внимательным.

Благодаря вам, он растянул губы в улыбке. И не считайте себя киллером, друг мой, на самом деле вы Спаситель.

Именно так, с большой буквы.

И Миссия состоится?

Разумеется! теперь улыбка слепого ангела была искренней. Дальше все пойдет по плану, не извольте беспокоиться.

Я зажмурился, потряс головой. Рассыпанные волосы Анны в закатных лучах отливали золотом.

Все еще будет, Анна. Все еще будет, жизнь ведь всегда продолжается, не так ли?

Корат отставил в сторону пустую чашку и хотел было что-то сказать, но тут воздух в дверном проеме сгустился, обретая плотность и объем, а затем послышался легкий треск, пахнуло озоном и из распахнувшегося отверстия выступил Джибрил с улыбкой именинника на поцарапанной физиономии.

Ну, брат, - вымолвил он. Ну, удружил

И архангел, которого я топил в вонючем фонтане, заключил меня в объятия. Его одежда источала аромат мяты, я снова закрыл глаза.

Ах, молодец! Всех выручил! Ты ж моя умница, не подвел.

Ты погоди радоваться, подал голос Корат. Лучше вазелин готовь, вам еще завтра клизму поставят. Скипидарную. Ведер по триста каждому.