Опять по улице шлялась?

Брат Миша, встретивший Алину дома, был как-то по-свойски негрубо груб. Серьезный человек, студент второго курса физфака, он пользовался репутацией отменного сорванца, и никто ему был не указ: взрослый, почти двадцать. Его девушки смотрели на Алину свысока.

И тебе привет, Мишель-вермишель, устало промолвила Алина, стягивая тяжелые ботинки, жавшие ноги во всех им доступных местах.

Забиваем уроки? деловито осведомился Миша, глядя на часы. Рановато ты сегодня.

Меня Хамса отпустила.

Волоча рюкзак за ручку и не надев тапки, Алина прошлепала в свою комнату, где первым делом вытащила дневник. Рассмотрев здоровенную размашистую двойку по географии, которую в глазах родителей не закроют ни пятерка по истории, ни четверки по физике и алгебре, она показала подписи географички шиш и зашвырнула дневник под кровать. Все равно впереди выходные.

Алька! Давай руки мой, обед готов.

Миша редко обедал дома. В основном его кормили многочисленные подруги. Сегодня, судя по всему, подруг с едой под рукой не оказалось, так что Миша состряпал пакетную лапшу и сварил картошки.

Получилось почти вкусно.

Ну, чего у вас в школе хорошего? спросил Миша, наворачивая лапшу стоя и прямо из кастрюли так, по его мнению, больше вмещалось. Алина пожала плечами и поморщилась, проглотив ложку чересчур горячего бульона.

У Зебры пять получила.

Who is Зебра? деловито осведомился брат, сосредоточенно вылавливая кусочек соевого мяса: сперва ложкой, потом пальцами.

Историчка. По точным наукам четверки.

Good girl, сказал Миша с непередаваемым рязанско-тульским выговором. Покончив с лапшой, он сгрузил кастрюлю в раковину и взялся за картошку, не утруждая себя столовыми приборами.

А по географии пара.

Миша индифферентно дернул плечом. К жизненным неприятностям он относился с изумительным пофигизмом, проповедуя пустяшность человеческих бед в масштабах Вселенной.

Забей, посоветовал он. Сегодня пара, завтра в кабак на шару.

Легко тебе говорить, Мишель, Алина со вздохом начала развозить остатки лапши по тарелке. Мама на меня на перемене орала. В коридоре. При всех. Стыдобищи кусок

Наша мать, Миша облизал пальцы и набросал в сестрину тарелку мелких картофелин, очень нервная женщина. Неудачи детей ее обижают. Поэтому ей хочется, чтобы и детям было не особо весело.

Nobody's perfect, заметила Алина, разминая картошку. Я честно признаю, что не идеальна и не стремлюсь к этому.

Миша хмыкнул и отпил воды из носика чайника.

Ты говоришь, как некрасивый мальчик, сказал он и добавил: Очень некрасивый мальчик.

А ты ешь, как свинья.

Ну можно ведь расслабиться, когда никто не критикует, резонно заметил брат. На пару забей. И картошку ешь, а то остынет и будет дерьмо дерьмом.

Алина равнодушно жевала. Миша, наконец, сел и принялся считать клетки на клеенчатой скатерти. Весьма продуктивное занятие, иронично подумала Алина.

Если хочешь, можешь чипсы взять. В кармане куртки.

Вот еще, фыркнул Миша. Отдай географичке или кто там тебя обидел.

Между прочим, вкусно. С ароматом бекона.

С ума сойти. Пойду скормлю Орлову.

Орлов был преподавателем в институте, язвительным, склочным и бездушным. Миша придумал про него присказку Corpus sine spiritum Orloff est и грозился отдавать ему приготовленные мамой ужины, чем доводил последнюю до бешенства.