— Хуже инквизиции! Как он страдал, должно быть!

— Сильвио! — вскричал Конрой. — Это работа Сильвио, я уверен! Не иначе!

Мы долго стояли в молчании, глядя на мертвого старика и оторванные пальцы, отвратительное напоминание о дьявольской и ужасающей мощи создания, с которым мы пытались бороться. Я со страхом представлял, какие душевные и физические муки испытал за две прошедших ночи старый коллекционер. Пожалуй, смерть явилась для него избавлением. Жизнь была бы непрекращающейся пыткой для его истерзанного тела.

— Если бы он и выжил, — наконец сказал Конрой, — то ничего не смог бы нам рассказать.

— Да, мы ничего от него бы не узнали, — отозвался я. — Оставалось разве что соорудить доску с буквами, и тогда мы могли бы указывать на них, а он отвечал бы кивком головы «да» или «нет».

— Это заняло бы очень много времени, — сказал инспектор, — а время терять нельзя. Мы должны избавить землю от этого демона, Джерри, и сделать это быстро. Бог знает, что он в следующий раз сотворит.

Мы тщательно осмотрели комнату в поисках следов существа. Никаких улик мы не обнаружили, однако нашли семь пуль, которые я успел выпустить из пистолета, пока уродливая тварь стояла у постели Дигера, занимаясь своим отвратительным делом. Они были разбросаны по полу, искореженные и смятые.

— Выглядит так, словно их выпустили в стальной лист, покрытый слоем брони, — заметил Конрой.

— Да, пули против этого монстра бессильны.

— Что же нам делать? — спросил Конрой. — Мы должны найти и уничтожить это существо, Джерри, но как? Откуда нам начинать?

— Начинать не с чего, — ответил я. — У нас на руках нет ровным счетом ничего.

— Мы знаем, на что оно способно, — мрачно проговорил инспектор, — и знаем, что если не обезвредим его, произойдут еще многие и даже более ужасные вещи.

— Не знаю, как быть, — сказал я. — Я не чувствую себя в силах сражаться с чудовищем, которое защищает себя с помощью светового ореола и невредимым уходит от пуль.

— Ты прав, с обычным оружием мы ему не пара, — сказал Конрой. — Но это существо не может быть всемогущим. Должен существовать способ его остановить.

— Если это был Сильвио, — сказал я, — то пришел он на сей раз в совершенно новом облике.

— Думаю, это был Сильвио, — сказал Конрой. — Но уверены мы в этом быть не можем, пока не поговорим с Дороти Кроуфорд.

Мы спустились в библиотеку, откуда Конрой позвонил медицинскому эксперту. Он также позвонил в участок на 22-й улице и велел полицейским вызвать карету скорой помощи, чтобы забрать тела Оливера и Дигера, когда судебный медик закончит осмотр. Затем Конрой отправился домой, приказав полицейским в форме сторожить дом. Это были те самым полисмены, которых мы отпустили на ночь, решив устроить засаду в старом доме и поймать преступника. Возможно, лучше было бы оставить их на страже.

Хендрикс, дворецкий, был так напуган ночными событиями, что я был вынужден дать ему успокоительное и отправить в постель.

Телефон звонил, когда я открыл дверь своей квартиры. Это оказалась старшая медсестра ночной смены.

— Я уже несколько часов пытаюсь вас разыскать, доктор! — воскликнула она. — Позвонила по номеру, который вы оставили, но там никто не отвечал, и я стала звонить вам домой.

— Что случилось? — спросил я. — Дело в мисс Кроуфорд?

— Да, — ответила она, — и в другой пациентке, женщине с ранами на руках и ногах.

— Мисс Кроуфорд стало хуже?

— О нет, ей гораздо лучше, — сказала старшая сестра. — Некоторое время назад она пришла в себя и теперь спит. Другая женщина в прежнем состоянии. Но нам пришлось с ними нелегко.

— Когда именно?

— Около полуночи, мне кажется. Мисс Кроуфорд вдруг начала кричать.

— Что она кричала? — прервал я сестру. — Она что-нибудь сказала?

— Да, — ответила старшая сестра. — Она вопила и смеялась. Подойдя к ее кровати, я услышала, как она произнесла: «Теперь я их убивать! Теперь я убивать!» И, доктор, ее голос…

— Говорите же.

— Он был ужасен. Низкий, хриплый. Затем она издала жуткий хохот.

— Сколько это продолжалось?

— Не более пятнадцати минут, — сказала сестра. — Внезапно мисс Кроуфорд пришла в себя, спросила, где она, и начала плакать. Я хотела понять, что означали ее слова, но она сказала, что не знает. Вскоре после этого она заснула.