— Мистер Хогг, это чистая случайность — просто дурацкая случайность, — что Хивер-Джейн у меня поселился. — Лоример хотел рассказать ему про фактор «зембланья», объяснить, что это типичный пример того, как оно зловещим образом вмешивается в чью-то жизнь, но Хогг продолжал анализировать недавние события.

— Ты хорошо знаешь Шерифмура?

— Я разговаривал с ним лично всего один раз. Не думаете же вы, что он…

— Ему нужно было быстро избавиться от Хивер-Джейна. Но зачем спихивать его на меня? А затем, что тыработаешь на меня, и тебе было поручено дело «Гейл-Арлекина»…

— Не вижу здесь никакого смысла, мистер Хогг. Это дикое предположение.

Хогг достал и зажег длинную шишковатую сигару.

— Ну, как бы там ни было, — туманно произнес он, утопая в кольцах синего дыма, — я слышу грохот падающей черепицы.

— Должно же быть какое-то объяснение. Кто кого использует? Кто кого обдирает? Единственно, кто вправе жаловаться, — это «Гейл-Арлекин».

— Кто-то урвал десять лимонов.

— Всего сорок процентов от того, что им полагалось.

— Но зачем разрушать свою же гостиницу?

— Ума не приложу.

— Значит, кто-то где-то нас использовал или продолжает использовать и проворачивает свои грязные делишки.

— Но какие? И кто?

— А это уже по твоей части, Лоример. Ты все выяснишь, потом придешь ко мне и в двух словах все объяснишь. Пока ты этого не сделаешь — все отменяется.

— Но мне действительно очень нужна эта премия, мистер Хогг. Я совсем на мели, в смысле денег.

— Ерунда, перебьешься. Попробуй-ка яблочного пирога.

— Слободан, это Торквил. Торквил, Слободан.

— Зови меня просто Лобби. Меня все так зовут, кроме Майло.

— Майло? — Торквил поглядел на Лоримера с любопытством.

— Семейное прозвище, — произнес Лоример, понизив голос. Но Слободан все равно не услышал бы — он уже стоял у другого бока «кортины» и пинками проверял шины.

— Добро пожаловать на борт, Торквил, — сказал Слободан. — Ты застрахован, полностью прикрыт. Чистые водительские права, работай хоть сутки напролет. Ты нас выручил в час беды.

— Взаимно, э-э, Лобби, — сказал Торквил, пожимая протянутую руку. Они стояли возле Слободанова дома, и тусклое солнышко поблескивало на хромированной поверхности «кортины», а в канавах с журчаньем таял снег.

— Кажется, я у тебя в долгу, — сказал Торквил, угощая Слободана сигаретой. Оба закурили.

— Сорок фунтов в неделю — за радио. Деньги вперед. — Торквил вопросительно посмотрел на Лоримера. Лоример протянул Торквилу сорок фунтов, а тот передал их Слободану.

— Спасибочки, Торквил.

— Наверно, мне еще потребуется сколько-то на бензин, — сообразил Торквил, — и на кормежку.

Лоример дал ему еще сорок. Ему было все равно — он только радовался.

— Пойдем, познакомишься с моим партнером, мистером Бизли, — позвал Слободан. — Договоримся о твоем первом задании.

— У меня есть «От А до Я», — сообщил Торквил, вытаскивая из кармана Лоримерову карту Лондона.

— Для этой работы тебе больше ничего не потребуется. Кроме машины, конечно. А на чем ты обычно ездишь?

— У меня была «вольво». Казенная.

— Отличная тачка.

— Но у меня ее отобрали.

— Бывают и похуже огорчения, Торк. С кем не случается.

— Увидимся позже, — сказал Лоример. — Удачи.

Он проводил их взглядом: оба с сигаретами, оба среднего возраста, оба крепкого телосложения, оба тучные, только один с короткой стрижкой и в костюме в тонкую полоску, а второй с седоватым хвостиком и в бывшей вермахтовской форменной куртке. Его несколько смущало, что пришлось подпустить Торквила так близко к собственному семейству, но острая необходимость избавиться от постоянного и назойливого присутствия этого человека в своей жизни требовала быстрых действий, — и такой выход представлялся пока единственно возможным решением. Он просто сказал Слободану, что коллеги по работе называют его «Лоример», потому что «Миломре» им трудно выговорить. Слободан не придал этому особого значения. В таком случае, решил Лоример, чем меньше слов, тем лучше: по-видимому, оба — и Торквил, и Слободан — совершенно нелюбопытны, и, наверное, мало что способно их удивить. Так или иначе, ему предстояло решать более сложные проблемы — например, надвигающееся безденежье. Он до сих пор не успокоился после того обеда с Хоггом: паранойя этого человека подпитывалась все новыми подозрениями, усугубляя — если такое возможно — его неумолимую беспощадность. Но как же ему разгадать по-быстрому головоломку с «Гейл-Арлекином»? Может, теперь, когда его жизнь станет относительно бесторквилной, ему улыбнется удача.