— …чрезвычайно рады принять Фелисию к нам в «Джи-Джи-Эйч» и очень надеемся, что ее профессиональные навыки будут способствовать успеху и репутации фирмы.

— Правильно! Правильно! — произнесли в унисон Раджив с Янцзы, а Джанис захлопала в ладоши, но Хогг поднял кверху ладонь, призывая к тишине.

— Фелисии известно, как это известно и всем вам, что вы представляете собой элиту нашей профессии. Нас немного, зато наша власть и наше влияние обратно пропорциональны нашей численности. «Джи-Джи-Эйч» зарекомендовала себя как выдающаяся компания в мире специалистов по оценке убытков, где существует высокая конкуренция. Во многом этот успех был достигнут благодаря вам и вашим стараниям. Я знаю, иногда я бываю немножко строг и даже суров (почтительные смешки), — но это потому, что лишь высокие требования к себе позволяют нам преуспевать. Преуспевать и процветать в этом сложном, более того, жестоком мире. Когда вещи упрямятся, как сказал один американский киноартист…

(Да пошел ты, подумал Лоример.)

— …то побеждают упрямцы. Здесь выживают лишь упрямейшие из упрямых, и, я знаю, Фелисия внесет ценнейший вклад в наш «отряд особого назначения». Мы очень хотим работать с ней вместе.

Хогг первым захлопал в ладоши, а Лоример первым приступил к еде и выпивке. Он собирался выпить уже второй бокал шардоне, как вдруг к нему приблизилось крупное лицо Хогга.

— Надеюсь, Лоример, ты вынул воск из ушей и слушал меня. Я говорил мудрые слова. Что с тобой? Выглядишь страшнее смерти.

— На меня кто-то напал вчера ночью. Тяжелый ушиб плеча.

— A-а. А с «Гейл-Арлекином» дело движется?

— Кажется, у меня появилась новая зацепка.

— Я подумал — может, Фелисию к этому делу подключить.

Лоримеру не понравилось услышанное.

— Думаю, будет лучше, если я один управлюсь.

— Здесь мы судим обо всем по результатам, — сказал Хогг и отвернулся.

Лоример вяло улыбнулся и отправил в рот волован, осушил бокал, снова наполнил его и пошел искать Димфну.

— Почему ты ходишь так кособоко? — спросила она. — И выглядишь ужасно.

— Хулиган на улице напал. Но, должен заметить, он выглядит не лучше.

— Не нравится мне эта Фелисия. Как ты думаешь, они с Хоггом — любовники?

— Отказываюсь даже рассматривать такую возможность.

— Шейн считает, ее прислали, чтобы шпионить за нами.

— Может быть. Хогг уже набрал критическую дозу бункерного умонастроения. Послушай, Димфна, ты ведь знаешь массу журналистов. Ты не могла бы меня свести с кем-нибудь, кто разбирается в сделках с недвижимостью?

— Я всегда могу спросить у Фрэнка. — Фрэнк был ее бывшим возлюбленным, работавшим в финансовом отделе «Таймс».

— Мне просто нужен кто-то, кто понимал бы, что к чему. Я ему сообщу необходимые сведения, а он должен мне все проанализировать.

Димфна закурила сигарету, и в ее глазах появился интерес.

— А о чем идет речь? О «Гейл-Арлекине»?

— Да. Нет. Возможно.

— Тогда все понятно, — бросила она с иронией. — Я слышала, Хогг не собирается выплачивать тебе премию.

— Кто тебе об этом сказал, черт возьми?

— Раджив. Да не волнуйся, найду я тебе журналиста. — Она посмотрела на него со значением. — Какое будет вознаграждение?

— Моя неумирающая благодарность.

— Э-э, нет, Лоример Блэк, придется тебе придумать что-нибудь получше.

Утро того дня, на который было назначено дознание по делу Дьюпри, выдалось ясным и безоблачным: небо сверкало почти альпийской голубизной, а низко висевшее яркое солнце отбрасывало резкие тени и слепило глаза, отражаясь в окнах машин, рядами припаркованных возле здания коронерского суда в Хорнси.

Лоример медленно спускался по ступенькам, которые вели к безобидному на вид кирпичному зданию (похоже на научную лабораторию при новой общеобразовательной школе, подумал Лоример), без малейшей охоты думая о своем первом появлении в суде в роли главного свидетеля. Невольно согнув пальцы левой руки, он поморщился от боли. Казалось, любое движение болезненно отдается в большой плечевой мышце (трапециевидная мышца — вот как она называется: Лоример заглянул в энциклопедию), превращаясь в своего рода спусковой механизм боли, посылая сигнал обратно, к поврежденным волокнам. Синяк на плече уже приобрел буровато-черносливный цвет, как будто у него в эпидермисе поселились колонии жутких водорослей.

— Доброе утро, мистер Блэк. — Инспектор Раппапорт стоял в укрытии, образованном двумя бетонными колоннами возле главного входа, в руке у него дымилась небольшая сигара. — Чудесный денек сегодня.

Лоример заметил, что к коронерскому суду примыкает безликого вида строение, на котором виднелась надпись: «МУНИЦИПАЛЬНЫЙ МОРГ». Тут же ему в голову пришла неприятная мысль, что там, возможно, и лежит тело мистера Дьюпри, ожидая приговора по делу о своей кончине. Уж лучше об этом ничего не знать.